ИЗ РОДА СТОРОЖЕВЫХ
ПОВЕСТЬ
1
Аромат перегретых трав опьянял. Едва заметная колея вела в неизвестность. Горы, вокруг одни горы, на сотни километров. Торопиться Артуру было некуда, хотелось бродить, собирая урожай земляники и шиповника. Кое-где попадались дикая малина с ежевикой. Подгонял его лишь ветерок, ласковый, свежий.
Голубое бездонное небо сливалось с горами вдали, в эту лазурь хотелось нырнуть и плыть, плыть. Солнце находилось в зените, судя по всему, наступал полдень. Хотелось тенистой прохлады, но здесь, в полосе альпийских лугов, деревья были редки, всё больше кустарник.
Артур уже намеревался повернуть назад, как увидал вдали одинокий стог возле столь же одинокого домика. Хозяев видно не было, судя по всему, домик служил местом отдыха пастухов. Артур с разбегу запрыгнул в стог. Как в детстве, когда он не раз приезжал с отцом на сенокос и живы были дедушка с бабушкой. Вскоре опьяненного запахом скошенного сена Артура сморило. Он не сопротивлялся, добровольно сдавшись в плен Морфею.
— Опять эти городские, — сквозь сон услышал Артур чей-то голос. — Забрался, вишь.
— Они ж дикие, — усмехнулся другой, — недавно цыпочку одну видел, так она курочку на улице заметила и давай визжать.
— Так может, петуха? — загоготал первый голос.
— Может, их там много было, — засмеялся следом второй.
— Цыпочек?
— Не, не, эта цыпочка была одна — городская фифа.
— А ты знаешь, как они боятся коров? — первый был в ударе.
— Да, да, да, — подхватил второй, — асфальтные люди.
— Здравствуйте, — решился подать голос Артур.
— О! Проснулся, — воскликнул первый.
— Извините, что стог помял, — Артур выбрался наружу.
— Да ничего. А чего в стогу-то? Вон уже и дождь собирается, в домик зайти никто не запрещает, — всё так же насмешливо сказал второй.
— Дождь? — удивился Артур. — Такая жара была, ни облачка.
— Так в горах за полчаса погода меняется, эх, городской, — покачал головой второй.
— Ты чьих будешь? Кажись, видел я тебя в селе, — спросил первый. — Меня Дауд звать.
— Ар-Артур, — отряхивая травинки с головы и плеч, ответил Артур.
— Меня Шапи. Смотри, как запачкался, эти травинки да колючки долго ещё отдирать будешь, — Шапи принялся заботливо и энергично отряхивать спину Артура.
— Р-р-рад знакомству, — спина Артура содрогалась под ладонью Шапи.
— Городской, эх, городской, — хмыкнул Дауд, — вот видел я тебя, а вспомнить не могу.
— Я Абакара, из рода сторожевых, сын, — начал было Артур.
— Вспомнил! — воскликнул Дауд. — Ты ещё не уехал? Говорили, что явился городской, что не приезжал давно.
— Не хочу уезжать, — ответил Артур.
— Помню деда твоего, тогда здесь только шалаш был, — заулыбался Шапи, — и с ним ты, видимо, был, кто же, кроме тебя. Сено косили. Эх! А потом, как старших не стало, перестали приезжать, в городских превратились!
— И я помню, — смутился Артур.
— Дом-то как? Заброшен совсем, я не раз окна закрывал: ветер их распахивал, — с сочувствием в голосе поинтересовался Дауд.
— Обживаю, — виновато улыбнулся Артур.
— Всё равно уедешь, — махнул рукой Шапи, — это у вас, городских, быстро проходит.
— Да ладно тебе, он же в детстве тут бывал, знает, что да как, — Дауд попытался скрасить бестактность Шапи.
Грянул гром, сверкнула молния, с неба, на котором в мрачно-сером танце кружились тучи, полился дождь. Крупные тяжёлые капли упали на листву, повеяло свежестью. Все трое забежали в домик и уселись на сено, которого и в домике было немало. Артуру стало уютно и хорошо, теперь он знал, о чём попросит Дауда и Шапи, — научить его косить сено. Как только вновь засветит солнце!
Артур был сугубо городским жителем. Сюда, в горы, он приезжал редко, в основном в детстве. После закрутила учёба, друзья и подруги. На свадьбы да поминки отец и мать ездили уже без него. Школа, институт, работа — как тут выкроишь свободный денёк для гор? Артур даже не задумывался об этом. Отпуск он проводил за границей, Турция для него уже была чем-то своим, родным и близким. Но вот границы захлопнулись, и ехать стало некуда. В городе тоже всё позакрывалось. Даже вход на городской пляж, куда он любил ходить как с девушками, так и без, какое-то время был под запретом. Зачем это было сделано, Артур так и не смог себе объяснить.
Зато несколько раз пришлось ездить в родное село. Эпидемия унесла немало жизней, и так как делать всё равно было нечего, он вёз сюда родителей. С каждым приездом Артура всё больше тянуло остаться в селе подольше.
В этот раз по окончании всех траурных мероприятий Артур понял, что не хочет немедленно ехать обратно. Благо, родителям было с кем возвращаться. Что-то сломалось в этой настроенной на бесконечный бег машинке, держало его в селе, в этом старом, полузаброшенном доме. Телефон разрядился, и он просто не стал его заряжать, телевизор, старый советский “Рубин”, не показывал ничего. От нечего делать он отправился за околицу.
Уже вечерело, когда Артур, тяжело дыша, добрался до дома. Одно дело идти из села вниз по склонам и совсем другое — подниматься обратно. Он с завистью смотрел на обгоняющих его коров. Что уж говорить о местных жителях! Те некоторое время шли рядом, старательно замедляя шаг, тогда Артур говорил, что хочет полюбоваться пейзажем и посидеть. Не признаваться же в том, что, живя в городе, совсем отвык ходить пешком. Нащупав в полутьме старинный выключатель, Артур не без труда повернул его текстолитовую ручку. Первые дни включать свет было тяжело, но постепенно закисший механизм разработался. Артуру даже нравилась эта процедура. Как только вспыхнула лампочка, по витому проводу, тянувшемуся от выключателя вверх, юркнула ящерка и исчезла где-то между окрашенной синькой стеной и потолочной балкой. Она появлялась здесь каждый раз, когда Артур входил или выходил.
Дома Артур сразу завалился спать на старинный пузатый диван с валиками по бокам и небольшим сервантом наверху. Дверки серванта жалобно скрипнули, посуда, расположенная там, приветственно звякнула. Валики, закреплённые на шарнирах, раскрылись, словно приглашая ко сну.
Проснулся Артур от кукареканья петухов да перезвона колокольчиков — коровы неторопливым шагом шли на пастбище. Веранда была залита солнечным светом. Вставать не хотелось. Тело после вчерашней прогулки болело, словно он весь день таскал кирпичи. Только призывно урчавший живот заставил подняться. Сонный, он вышел на веранду и толкнул вверх гвоздик латунного рукомойника. Воды не было. Артур, приподняв крышку, убедился, что рукомойник пуст. Протерев сонные глаза, он отправился в дом.
Но вскипятить чайник не удалось, в нём тоже не было воды. Водопровода в селе, понятное дело, не было никогда. В детстве, Артур это хорошо помнил, за водой ходила мама, с красивыми золотистыми кувшинами. Сейчас она тоже несколько раз принесла воду, Артуру и в голову не приходило, что вода может закончиться. В городе она всегда шла в квартире из крана, а здесь в детстве всегда колыхалась в золотистом большом кувшине и в таком же золотистом маленьком.
Оставалось одно: пойти за водой самому. Артур даже попытался взгромоздить на спину большой кувшин, что мама проделывала за секунды, закрепляя его специальной перевязью — не тут-то было. Кувшин крутился, больно тыкая в спину. В конце концов, запутавшись, Артур поставил кувшин обратно, со злостью отбросив в сторону перевязь. К тому же он вспомнил, что за водой в селе всегда ходили только женщины. Он хоть и был совершенно далёк от всех этих предрассудков, но хорошо знал, насколько остры языки у сельчан. Уж они-то не упустят случая припечатать кличку “городскому”, отправившемуся за водой с женским кувшином.
“Ведро!” — вспомнил Артур и кинулся на поиски. Он точно помнил, что в детстве видел здесь ведро. Железное, оцинкованное. Но его нигде не было. Обессиленный, Артур уселся на старый, с детства любимый стул и принялся жевать чёрствый хлеб с сыром. Больше ничего у него и не было. Вчера в магазин он не пошёл — не было сил. Магазин находился в самой верхней части села, дом Артура же был в самой нижней, на скале, над глубоким обрывом.
Жевать чёрствый хлеб с солёным горским сыром всухомятку было тяжко. Прихватив зачем-то свои скудные запасы, Артур вышел из дома. Из нижней части села в верхнюю вела бесконечно длинная и крутая лестница. Посмотрев на лестницу, которая заканчивалась у башни, венчавшей собою село, Артур отправился другим путём, кружным. Через хитросплетения сельских улочек, не так круто карабкавшихся к вершине.
2
Идти Артуру было тяжело даже по этому, “лёгкому” пути. Несмотря на раннее утро, солнце припекало вовсю, не спасала и прохладная тень старинных стен. Пройдя несколько десятков шагов, он отдыхал, выбрав укромное местечко. Благо, здесь, в каменных закоулках, таких мест хватало. Артуру было неловко, что он, вполне здоровый молодой человек, не в силах быстрым шагом подняться в верхнюю часть селения. А ведь в детстве поднимался бегом. По поручению деда несколько раз в день бегал в магазин, не замечая всех этих ступенек.
Когда на пути попадались прохожие, Артур здоровался, как это принято в селе, и делал вид, что фотографирует округу на телефон. Чему очень мешали хлеб с сыром, которые он принялся усиленно жевать. Чёрствый хлеб царапал дёсны и язык, солёный сыр обжигал ранки, заставляя Артура морщиться от боли. Сделав очередной рывок, Артур в поисках места для отдыха свернул в первую попавшуюся арку, предполагая, что это вход в небольшую улочку. Внутри было темно и сыро. Присмотревшись, он обнаружил, что зашёл в колодец — в помещении была ещё одна арочка, поменьше. Внутри плескалась вода, а на полочке стояло несколько кружек. Артур, схватив одну, набрал воды, выпил залпом, после набрал ещё. Напившись вдоволь, принялся доедать хлеб, с наслаждением запивая его водой.
— Э-э-э, приятного аппетита, — скрипучий незнакомый голос заставил Артура вздрогнуть.
— М-м-м, — только и смог промычать набитым ртом Артур.
— Турист? Хотя не, не похож, — продолжал незнакомец, просунув голову в арку колодца.
— Х-хотите воды? — Артур не знал, что ответить незнакомцу.
— За этим и заглянул, — незнакомец прошёл мимо протянутой ему кружки, взяв другую, зачерпнул воду.
— Ну, я тоже, — Артур, постояв мгновение с протянутой кружкой, торопливо выпил её содержимое.
— Чистая вода, вкусная, — улыбнулся незнакомец, как только выпил кружку до дна.
— Да, очень вкусная, пьешь и напиться не можешь, — cогласился Артур.
— Лягушка плавает, значит всё хорошо, — незнакомец бросил взгляд на неожиданно вынырнувшую из воды лягушку.
— Фу-у, — скривился Артур.
— Во дурак! — изумился незнакомец. — Совсем дикий человек.
— Это же жаба! — Артур попытался пнуть лягушку, которая немедленно нырнула в толщу воды.
— Сам ты жаба, — хмыкнул незнакомец, — туристы и то поумнее, знают, что лягушки в грязной воде не живут. Раз она здесь плавает, то пить можно, стопроцент.
— Вообще не знал, — изумился Артур.
— Тебе ещё много предстоит узнать, как я вижу, — незнакомец вновь зачерпнул воды.
— Воду из водопровода привык добывать, — Артур хотел разрядить обстановку.
— А молоко из бутылки, — засмеялся незнакомец.
— Ты чьих будешь? — Артур вспомнил, как вчера начинал знакомство с ним Дауд, да и по детству он помнил, что разузнавать о незнакомце здесь начинают так. Узнав первым делом, чей сын, из какого рода.
— Хех, точно не турист, — вздохнул незнакомец, — я твой троюродный брат, если что.
— Да? — растерялся Артур.
— И на похоронах я был, да вижу, не запомнил ты, — начал было незнакомец.
— Да, да, знаю, городской, — раздражённо бросил Артур.
— Карим, из рода Хитрого Лиса, — представился незнакомец. — Тебя Артур зовут, знаю.
— У меня бабушка из этого рода, — обрадовался Артур.
— Ну, я ж говорю тебе, троюродный я твой, — хмыкнул Карим.
— Рад знакомству, извини, не запомнил, сразу столько новых лиц, — затараторил Артур.
— Да не тушуйся, я тоже в городе теряюсь, там столько народу, машин, — Карим набрал ещё одну кружку и залпом опрокинул её в себя. — Жара-а-а!
— Солнце в горах сильнее жарит, как я заметил, — Артур пытался поддержать разговор.
— Сколько раз я с отцом бывал у вас в гостях, в городе, тебя никогда дома не было, — Карим был на своей волне.
— Учёба, работа, сам понимаешь, — смутился Артур.
— Понимаю, — в голосе Карима проскользнули насмешливые нотки, — сам такой, утром ушёл — и с концами.
— Я не... — Артур запутался в словах.
— В магазин? — Карим вновь поменял тему.
— Ну да, — кивнул Артур.
Карим, поставив кружку на полку, вышел из колодца. Артур двинулся за ним. Но долго идти следом за Каримом Артур, как ни старался, не смог. Пот заливал глаза, мокрая майка прилипла к телу. Учащённое дыхание сбивалось с ритма. Карим, ушедший было вперёд, вернулся к Артуру и терпеливо следовал рядом. Перед выходом на базарную площадь настоятельно посоветовал отдышаться — языкастые сельчане могут моментально наградить кличкой, от которой не то что самому, детям и внукам не избавиться. Ободрённый поддержкой, Артур рассказал, что хочет немного пожить в селе, о чём Карим немедленно возвестил ребятам, сидевшим на скамеечке. Никого из них Артур не знал. Но его, и к этому он уже начал привыкать, знали все.
Как-то сама собой появилась бутылка и тёмная серебряная рюмочка. Под звонкие выкрики: “Деркаб!” — Артур выпил одну рюмку, потом вторую. И третью. Тосты следовали один за другим. И даже Артур, подбодряемый алкогольными парами, произнёс несколько тостов.
Очнулся он в темноте у себя дома, на том самом диванчике. Попытался встать, но не тут-то было. Покачнувшись, упал обратно на диван, который жалобно зазвенел содержимым мини-серванта. Как он попал домой, Артур не знал. Голова гудела, как пустое ведро, по которому лупили, точно по барабану. Последнее, что осталось в памяти, — как он произносил тост. Что говорил, он не помнил: пить на голодный желудок — то ещё приключение. В полутьме он заметил что-то необычное на полу комнаты. Сделав усилие, подполз к незнакомому предмету. К его удивлению, это оказался пакет, полный продуктов. Посещение магазина не оставило в мозгу Артура никаких следов, но тем не менее пакет был настоящий. Там были колбаса, плавленый сыр, буханка хлеба и много чего ещё, но на данный момент Артур решил ограничиться этим классическим рационом.
Подняться и сесть за стол стоило Артуру немалых усилий. Он уже предвкушал пиршество, как обнаружил, что воды дома по-прежнему нет. И ничего другого не оставалось, как пойти за водой. Благо за окном была тёмная ночь, оставалось надеяться, что никто по пути ему не встретится.
“Вот дурак, набухался, как алкаш, можно же было купить ведро в магазине”, — корил себя Артур. Но выхода не было, надо было идти. Артур долго примеривался к кувшину, вспоминая, как его носила мама, потом просто взял в руки и шагнул за дверь. Ему повезло, улицы были пусты, он шёл торопливо, почти бежал.
— Чёрт! — воскликнул Артур, с размаху ступив в коровью лепёшку, судя по разлившемуся аромату, свежую. В следующее мгновение, потеряв равновесие, он с грохотом приложился кувшином к стене. В ночной тишине удар медного кувшина прозвучал, как гром. Артур попытался бежать, но поскользнулся и полетел куда-то в темноту. В этот раз кувшин уберечь удалось, но Артур больно приложился плечом и спиной. И не попытался продолжить бег — лежал, прислушиваясь. Было тихо, никто не отреагировал на грохот. Далее Артур шёл, вглядываясь, куда ступает, и добрался до колодца без приключений. Его встретила всё та же лягушка, при его появлении оперативно нырнувшая в воду.
Отмыв обувь, напившись воды и наполнив кувшин, Артур отправился домой. Путь обратно был не так прост, полный воды кувшин было тяжело нести. Радовало одно — дорога шла под уклон, кое-где Артур даже бежал, обняв кувшин обеими руками.
Поужинав, он с новыми силами оглядел дом. Везде царило запустение и беспорядок, в некоторых окнах не было стёкол. Краска на рамах висела клочьями, даже на обращённых внутрь комнаты сторонах. Штукатурка кое-где была готова отвалиться. Взгляд упал на ещё один кувшин — мама нередко наполняла и его, делая запас воды. Вспомнив про пустой умывальник, он вновь отправился к колодцу. В этот раз дорога далась ему легче, голова тоже перестала болеть. Напившись вдоволь и сделав запас воды, Артур, довольный собой, завалился спать.
3
Всю ночь Артуру снились прекрасные сны. Он видел свой дом отремонтированным, обжитым. На кухне из крана текла вода. В туалете красовался унитаз. От прежнего в доме оставалась лишь ящерка, не такая пугливая, как прежде. И, конечно же, старинный выключатель. Артур только тем и занимался, что ходил из комнаты в комнату, любуясь убранством. Место пузатого дивана с сервантом занял современный, красивый, дизайнерский. Окна были пластиковые, место синьки на стенах заняли обои. Тяжелый, выструганный из брёвен стол заменил изящный, лакированный.
— Ты чего дрыхнешь? Бездельник городской, — послышался оттуда-то сверху голос.
— Я? — только и смог ответить Артур.
— Ты, а кто же ещё? Или у тебя здесь ещё кто-то есть? — продолжал выговаривать голос.
— Кто это? — пробормотал Артур, раздражённый тем, что голос ему мешает наслаждаться новым домом.
— Конь в пальто, — кто-то усиленно затряс Артура.
Артур открыл глаза, над ним был всё тот же закопчённый от времени потолок, где на толстенных деревянных балках в качестве перекрытий лежали каменные плиты. В следующее мгновение в поле зрения появился Карим.
— Посмотрите на него, спит! — проворчал Карим. — Хорошо, хоть дверь нараспашку, а то бы не достучался.
— Доброе утро, — Артур приподнялся с дивана. — Забыл закрыть, видимо.
— Ты вчера что говорил? — Карим прислонился к сундуку, на котором горочкой до потолка были выложены матрацы и подушки.
— Не помню, — признался Артур, — я даже как домой попал, не помню.
— Красавчик, чётко набухался, — хмыкнул Карим.
— Видимо, — Артур, поднявшись, подал руку Кариму.
— Ты говорил, что хочешь на сенокос, как в детстве. Просил тебя взять, научить сено косить, — Карим крепко сжал ладонь Артура.
— Вообще не помню, но, конечно, хочу! — воскликнул Артур.
— Я предлагал зайти за тобой утром, но ты сказал, что сам придёшь к домику, — продолжал ворчать Карим.
— Не помню, — Артур пытался что-то вытянуть из памяти, но безуспешно.
— Мы первый покос уже сделали, отдыхать сели. Тут туристы появились, отец им экскурсию согласился устроить. Они гор, что ли, в жизни не видели. Ну, я и решил сгонять к тебе, мало ли что тут с тобой стало: с веранды, может, упал или в колодце утонул, ты ж тоже почти как турист. Телефон тоже не знаю твой, — улыбался Карим.
— Сейчас, сейчас, — засуетился Артур, чуть не споткнувшись о лежащий на полу пакет с продуктами. — Телефон даже не знаю где, не заряжал вообще.
— Позавтракай, хотя уже и обед не за горами, — усмехнулся Карим, — там силы нужны. Видел я, как ты вчера полз.
— Давай и ты, — Артур подхватил пакет и, положив его на стол, отправился на веранду умываться. В детстве он очень любил умываться из этого латунного рукомойника. Ему нравилось толкать вверх гвоздик, перекрывающий отверстие для воды. Нравилось наполнять рукомойник из бочки, что стояла раньше под водостоком — дождевую воду использовали для технических нужд. Теперь здесь этой бочки не было, осталась лишь подставка, на которой она когда-то стояла, необходимо было что-то придумать взамен. Вчера он наполнил рукомойник из колодца, но кувшинами воды для рукомойника и прочих хозяйственных нужд не натаскаешься.
Умывшись и приведя себя в порядок, Артур вернулся в дом. Карим резал хлеб большим кинжалом.
— Ты с кинжалом ходишь? — поинтересовался Артур, наполняя чайник.
— Со стены снял, это же ваш, — Карим бросил удивлённый взгляд на Артура. — Ножа не нашёл.
— Где? — Артур принялся смотреть по сторонам.
— Сбоку от очага, — Карим указал на соседнюю комнату, где располагался каменный очаг. — Там ещё сабля висит.
— Вообще всё позабыл, — Артур зашёл в соседнюю комнату и увидел саблю сбоку от очага. В комнате царил полумрак из-за закрытых деревянных ставен.
— Они почернели от времени, даже не чистили их, эх, вы! — покачал головой Карим. — А сталь какая! Режет, как бритва!
Артур огляделся. Комната с камином была маленькая. Одна стена вся была увешана тарелками, на другой на полках расположились различные старинные кувшины и котлы. Он не заходил сюда, потому что комната была захламлена. Отец заносил в неё всё ненужное. Несколько сундуков занимали почти всё пространство. По углам лежали какие-то мешки, фанерные чемоданы. Артур снял саблю со стены. Украшенные замысловатым узором ножны были покрыты толстым слоем пыли. Артур потянул за ручку, из ножен показалось лезвие, во всю длину украшенное узором вперемешку с арабской вязью.
— Идём кушать, чего там завис, — оклик Карима заставил Артура вздрогнуть.
— Сабля, — только и ответил Артур.
— Вечером налюбуешься, если, конечно, сил хватит, — Карим уже наливал чай. — Время идёт.
— Да, да, ты прав, — Артур повесил саблю обратно и уселся за стол. Карим постарался на славу, на столе лежало всё, что было куплено в магазине вчера. К своему удивлению, Артур обнаружил на столе даже помидоры с огурцами. Чай был заварен свежий, к нему прилагались пряники двух видов.
— Столько всего я накупил, — обрадовался Артур, — полный стол.
— Да, ты вчера кричал, что у тебя ничего дома нет, вот я и помог тебе, — Карим с аппетитом уплетал бутерброд.
— Ты хозяйственный, — похвалил Карима Артур.
— Стараюсь, — пробасил Карим.
Быстро позавтракав, Карим встал из-за стола. Артуру пришлось дожёвывать свой бутерброд на ходу, расслабленно наслаждаться едой, как он привык, сейчас не было возможности.
— Холодильник есть? — поинтересовался Карим, оглядывая всё вокруг.
— Есть, но я не включал его, — Артур поймал себя на мысли, что не помнит, где находится холодильник. Но он точно в детстве видел его.
— Включи, продукты испортятся, день будет жаркий, — посоветовал Карим.
Артур растерялся, он не мог вспомнить, где же стоял холодильник. Неужели он исчез, как исчезла бочка для воды? Артур ходил из комнаты в комнату, растерянно оглядывая углы. Помог ему в очередной раз Карим, сообразивший, что холодильник скорее всего на нижнем этаже, вход туда нашёл тоже Карим — крышка люка была на веранде. Пузатый, покрытый толстым слоем пыли, как, впрочем, многое в этом доме, холодильник стоял сразу около лестницы. Артура захлестнули воспоминания — как спускался сюда с дедом. Дед хранил здесь разные вкусности, коими угощал внука. А ещё холодильник закрывался на ключ, и стащить оттуда сладости не получалось. Сейчас он был открыт, ключа тоже нигде не было видно. Холодильник приветливо заурчал, как только оказался подключённым к сети. Вскоре Артур и Карим уже выходили из села. Безоблачная синь неба, стремящееся к зениту солнце и бесконечные горы вокруг. Артур поймал себя на мысли — всё это безумно притягивает его, ласкает взор, успокаивает. Навстречу то и дело попадались женщины, гружённые сеном. Как они тянули на своих спинах груз, по размерам превышавший их самих, Артур не мог представить. Первым порывом было помочь, но осознав, что всё в порядке вещей, Артур промолчал. Расспрашивать Карима не стал, не желая становиться объектом насмешек. Он и так слишком много узнал за эти два дня. Карим учтиво здоровался с каждой женщиной, Артур повторял вслед за ним и молча шёл дальше.
Около домика уже красовались несколько стогов. Того, в котором он спал, уже не было, видимо, его унесли эти женщины. Первым, кого встретили они у домика, был Дауд.
— О! Кого я вижу, — воскликнул Дауд.
— День добрый, — улыбнулся Артур, обнимая приветливого Дауда.
— Как ты? Вижу, не уехал, молодец какой, — радовался Дауд.
— На сенокос пришёл, — сказал Карим, подмигивая Дауду. — Хочет всё освоить.
— Серьёзно? Это мы сейчас организуем, — Дауд быстрым шагом подошёл к косе, воткнутой в землю. — Идём.
— Наши где? — поинтересовался Карим.
— Отец твой ещё с туристами не вернулся, мать с сеном ушла, братишка косит, — Дауд деловито шёл впереди, закинув косу на плечо.
— Отцову косу дам тебе, — предложил Карим.
— Ты погоди, его ж сначала научить надо, — возразил Дауд.
— Будет идти следом и научится, — не согласился Карим.
— Сейчас посмотришь, как это бывает, — рассмеялся Дауд.
Артуру вручили косу, которая оказалась выше его ростом. Он и не знал, с какой стороны к ней подходить. Под хохот Дауда и Карима Артур пытался косить, то зарываясь лезвием в землю, то с размахом очерчивая круг в воздухе, рискуя задеть окружающих. Поглядеть на это зрелище собралось несколько человек, работавших неподалёку. Артур был готов провалиться под землю. Он пыхтел, краснел. Со лба градом катились тяжёлые капли пота. Немного разрядили ситуацию пришедшие с отцом Карима туристы, которым тоже захотелось поупражняться с косой. Тут уже все покатывались с хохоту от их неуклюжих действий. А Артур, облегчённо выдохнув, обессиленный свалился в стог, где мог просто любоваться небом.
4
Открыв глаза, Артур попытался встать, но сил двинуться с места, как и в предыдущее утро, у него было. В этот раз болело не только тело, но и голова. Оглядевшись, он понял, что эту ночь провёл не на старинном диванчике, а на перине под овечьим тулупом в комнате с камином. Сладко потянувшись, Артур скатился с согретой за ночь перины на холодный каменный пол. Вскочив, он забрался обратно под тулуп, где было так тепло и уютно, но сна уже не было. За окнами всё было залито белёсой завесой тумана. Стёкла в старых деревянных оконцах позвякивали под напором ветерка. Сквозь щели в рассохшихся рамах залетал дымок тумана, растворялся в воздухе. В комнате стоял сумрак. Чёрный, прокопчённый за много десятилетий потолок и покрашенные синькой стены сгущали темень.
Артур вновь сладко потянулся. Перина была постелена прямо на ковёр. Плоские, отполированные ногами за многие годы камни совершенно разной формы были более-менее подогнаны друг к дружке. Расстояние между ними было также закрашено синькой. Синева стен словно стекала вниз, разливаясь меж каменных островков. Старая, прокопчённая комната была уютна, холодно, несмотря на туман, в ней не было. Сундуки, которыми ещё вчера была заставлена комната, куда-то делись. Где-то прокричал петух, послышался звон колокольчика проходящей мимо коровы.
Долго любоваться небом в стогу его вчера не оставили — не умеешь косить, учись. Поучился — собирай сено в стог. Работы хватало. Ну, а после всех трудов откуда-то возникла бутылочка беленькой, да не одна. Оказывается, заначка лежала в ручье весь день и ждала своего часа. На закуску была сварена картошечка. Как оказался дома, Артур вспомнить не смог, но судя по заботливо накрытому одеялу, ему помогли.
Долго ему прохлаждаться не дал всё тот же Карим, чья улыбающаяся физиономия показалась в проёме двери.
— Доброго дня, брат, сколько можно спать? — воскликнул Карим, да так, что у Артура зазвенело в ушах.
— Утра, — прошептал Артур.
— Я тебя сегодня тоже пожалел, — всё так же громогласно продолжал Карим, — да и день туманный, мы сено домой привезли уже. Можно отдыхать.
— Уже вечер, да? — удивлённо пробормотал Артур.
— Какой вечер? Одиннадцати нет, — Карим ткнул Артуру в лицо телефон.
— К одиннадцати уже управились, охренеть, — Артур начал осторожно выбираться из-под тулупа.
— Видно, эх, видно, что городской, — в который раз повторил Карим, — в пять утра мы уже были в поле.
— В пять! — ахнул Артур. — Я привыкну, это же полезно — рано вставать.
— По-другому здесь ты не выживешь, рано лёг — рано встал, — кивнул Карим.
— Как погода поменялась, — Артур, выбравшись из-под тулупа, взглянул в окно.
— Тут иногда утром солнце, а вечером дождь, и наоборот, — Карим вышел из комнаты.
Артур отправился следом, на ходу натягивая брюки. На выходе он чуть не полетел кубарем, споткнувшись о сундук. Вся гостиная была заставлена сундуками, чемоданами и прочим хламом, который ещё вчера лежал в комнате с камином.
— Это мы вчера вынесли? — спросил Артур, хотя ответ был очевиден.
— Ты хотел, как в прежние времена, — хмыкнул Карим, — у очага, на перине под овчиной. В других комнатах полы деревянные, лишь в этой каменные, как в старину. Вот ты там и захотел. Видать, дозу превысил.
— А здесь всегда так? Сегодня тоже нальют? — у Артура накопилось много вопросов.
— Сегодня свадьба, — Карим передвинул стоящий посреди комнаты сундук поближе к стенке, — тоже не помнишь?
— Только не это! — воскликнул Артур.
— Тебя вчера пригласили, — нахмурился Карим, — и ты с радостью принял приглашение.
— Я не помню! — Артур присел на уголок сундука.
— И даже если бы не пригласили, это двоюродный брат твоей троюродной сестры дочку замуж выдаёт. Как можно не пойти, — нахмурился Карим, — или ты не собираешься жить в селе?
— Не пойду — убьют, да? — в Артуре ещё теплилась надежда избежать празднества.
— Вполне возможно, — Карим скорчил гримасу.
— Ладно, — махнул рукой Артур.
— Кстати, дай свой номер, всё забываю, так и будить тебя удобнее будет, — Карим сразу же достал свой телефон, изготовившись набрать номер.
— Да я и не помню, где телефон, как разрядился, так и не заряжал, — смутился Артур.
— Не заряжал? — удивился Карим. — Странно. От кого прячешься?
— Ни от кого, — соврал Артур, — просто настроение такое.
— Никогда не приезжал, и тут на тебе, сидишь тут, и телефон выключен, — Карим внимательно посмотрел на Артура. — В розыске?
— Нет, ты что! — запротестовал Артур. — Можешь проверить, позвони участковому.
— Думаешь, я тебя закладывать стану? — скривил губы Карим.
— Не думаю! — выдохнул Артур. — Просто захотелось отдохнуть от всего, ну, от чего из города на дачу сбегают.
— Понимаю, от бабы сбежал, — кивнул Карим. — Пошли у меня перекусим, как раз обед скоро, а оттуда уже выдвинемся на свадьбу. На голодный желудок водочка нехорошо ложится.
— Во сколько свадьба заканчивается? — поинтересовался Артур.
— Во сколько? — ахнул Карим. — Вот ты даёшь, три дня свадьба продолжается.
— Надеюсь, выдержу, — пробормотал Артур и принялся одеваться. Одевшись и после настойчивого напоминания Карима не без труда найдя телефон, они принялись распределять по комнатам сундуки, которые захламляли гостиную, мешая передвигаться. Найти зарядку от телефона не удалось. Артур предположил, что она лежит в машине, уже который день пылившейся на площадке в километре от дома. Подъезда для автомобиля к дому Артура не было. Да и как его провести, если дом стоит на краю отвесной скалы. А сзади уступами взбираются вверх другие дома. Это была одна из причин, по которой мама Артура не любила приезжать в село. До магазина и рынка было далеко и на машине не подъедешь. А в городе одно удобство — булочная на первом этаже, гастроном — через дорогу.
Тем временем Карим заинтересовался телевизором, огромным, на крутящейся подставке ящиком, задвинутым экраном к стенке за сундук в одной из комнат. Оставив его возиться с антенной, которая, как оказалось, давно слетела с крыши и валялась в кустах за домом, Артур отправился к машине.
Всё вокруг тонуло в белой мгле, звуки были приглушены. Никого не было видно за три метра. Закрыв дверь, Артур спустился по каменным ступенькам во двор. Открыл старинную, тяжёлую деревянную дверь, вышел на улицу. Сделав шаг, чуть не угодил в свежую, дымящуюся паром коровью лепёшку. Чуть в стороне была ещё пара таких же, но уже подсохших. Артур поймал себя на мысли, что не представляет себе эти улочки, эти переходы под домами без запаха коровьего навоза. Стены, облепленные кизяком, да свежие, так сказать, не переработанные лепёшки под ногами. Закрыв дверь, чтоб проходящая мимо корова не забрела и не оставила во дворе “подарок”, он отправился в переплетение узких улочек. Он уже почти дошёл до машины, как его остановил возглас:
— Кого я вижу! Появился, наконец, — это был парень, ровесник Артура, но он не помнил его имени. Они немало играли в детстве, когда Артур приезжал летом в село. И в городе он его видел несколько раз.
Тот появился из какой-то боковой улочки, буквально вынырнул из тумана.
— Как жизнь? — Артур чуть не подпрыгнул, так крепко тот сжал его протянутую в приветствии ладонь.
— Работаем, пашем, как лошади, — ответил парень Артуру, не отпуская ладонь.
— А у нас теперь никакой работы, всё удалёнка да удалёнка была, а потом и вовсе сократили, — Артур никак не мог вспомнить имя собеседника.
— Да какая же это работа, если её удалённо можно делать, — усмехнулся парень, — интересно, как я буду сено удалённо косить или картошку с капустой сажать.
— Тут с тобой не поспоришь, мы, городские, бездельники, — Артур, поняв, к чему клонит собеседник, решил сработать на опережение. — Вот теперь бездельничаю.
— Вам, может, и можно, — не без гордости произнёс парень, — а у меня четверо детей.
— Четверо уже?! — удивился Артур. — Двое же было.
— Скоро пятый будет, — засмеялся парень.
— У тебя что, дома лампочки все перегорели, а в темноте другим и не займёшься? — решил пошутить Артур.
— Смейся, смейся, — передразнил он Артура, — мы с одного года, а у тебя ещё никого.
— Да ничего, успею, — возразил Артур, — но пятерых точно не хочу.
— Говорят, ты на городской, не нашей хочешь, — нахмурился он, — с тамошними крутишь.
— Да успокойся ты, — усмехнулся Артур, — все женщины одинаковы.
— Гусен, ты где там пропал? Гусен! — послышался сквозь туман требовательный окрик.
— Если все одинаковы, то бери нашу, — Гусен сразил Артура безупречной логикой, и сделал шаг в сторону, откуда его звали.
— Вот поэтому я и приехал, выбирать, — соврал Артур, — на свадьбе будешь? Подскажешь мне, кто есть кто.
— Я позже, переоденусь и приду, — пообещал Гусен, — всех тебе распишу.
— Договорились, — Артур был рад, что беседа закончена.
— Договорились, — и Гусен исчез в туманной мгле.
“Гусен — четверо детей, четверо детей — Гусен, не забывать. Четверо детей это Гусен, почти пять”, — Артур неторопливо пошёл дальше, непрестанно повторяя эту немудрёную формулу.
5
Забрав зарядное устройство из машины и подключив к нему телефон, Артур присоединился к Кариму, который настраивал каналы. Антенна была укреплена на крыше и терялась где-то там, в тумане. Как ему это удалось проделать так быстро, Артур не представлял, сам бы он точно провозился полдня, если не больше.
Не прошло и получаса, как телевизор весело заверещал: несколько каналов работали вполне уверенно.
— Мастер! — восхищённо произнёс Артур. — Правда, я почти телевизор не смотрю.
— В интернете висишь, понимаю, — парировал Карим, — но сейчас у тебя интернета нет, ты же телефон не включаешь.
— На зарядку поставил, — словно оправдываясь, ответил Артур.
— На свадьбу не бери, опять норму превысишь ещё, — посоветовал Карим.
— Правильно говоришь, — согласился Артур.
— Если вообще не включишь и телик надоест, то тут библиотека недалеко, — Карим явно подкалывал Артура.
— Библиотека? — Артур что-то слышал про неё в детстве.
— Ей сто лет, там, знаешь, какие интересные книги есть, я те покажу, если что, — Карим махнул рукой куда-то за окно.
— Сто лет? — удивился Артур.
— В 1922 году школу открыли, ну, и библиотеку тоже. Сходи, не пожалеешь. Ну, если ты читать любишь, — теперь Карим говорил вполне серьёзно.
— Это я люблю, хотя последние годы с телефона всё читал, — ответил Артур.
— Теперь с телефона читать тебе не с руки, — хихикнул Карим.
— Он на зарядке, — хмыкнул Артур. — Номер, кстати, запиши.
— Это нужно, телефон время экономит, даже у нас в маленьком селе, — Карим с готовностью достал телефон.
Окончательно настроив и установив телевизор в углу комнаты с камином, они вышли и нырнули в глубину туманных улочек. Обед у Карима перерос в бесконечные расспросы его родителей. Особенно усердствовала мама Карима, к которой вскоре присоединилась её сестра. Их интересовало абсолютно всё, но более всего волновал вопрос, когда Артур собирается обзавестись второй половинкой. Артур даже подумывал шокировать женщин известием, что давно тайно женат и воспитывает четверых детей. Но воздержался. Масла в огонь подлил Карим, заявивший, что они идут на свадьбу именно в поисках дамы сердца для Артура. Вал советов и рекомендаций совершенно запутал Артура. Спас его Карим, заявивший, что им пора идти. Как раз в тот момент, когда к кумушкам присоединилась ещё одна женщина.
— Знатно атаковали! — заливисто засмеялся Карим, как только они вновь нырнули в белёсую мглу.
— Думаю, у них есть кандидатка, — предположил Артур.
— Моя двоюродная, — подтвердил Карим, — этой тётки дочка, крокодил ещё тот.
— Нельзя так о родственниках, — возразил Артур.
— Оставь, да, — отмахнулся Карим. — Ещё и стерва та ещё.
— Покажешь мне её, чтобы я знал, — попросил Артур.
— Замётано, — согласился Карим, — красивых тоже покажу.
— Красивых и так видно, — улыбнулся Артур.
Их путь лежал из старого села в новое. Сначала они долго шли по каменным улочкам-колодцам, сужающимся порой до метровой ширины. Верхние этажи трёх-пятиэтажных домов исчезали в тумане. Улочки то и дело ныряли в тёмные тоннели — дома были построены над дорогой. Кое-где дорога становилась шире, но потом вновь уходящие в туман стены смыкались. Артуру подумалось, что эти каменные джунгли чем-то напоминают ему дворы-колодцы в Питере, где он любил гулять. Во всяком случае, влажная туманная атмосфера вполне соответствовала. В то же время родное село было похоже на старинные средневековые города, коих он повидал немало во время своих заграничных поездок. Старинные двери, собранные из толстенных досок, закрытые на замысловатые встроенные кованые замки весьма интересной конструкции, вполне вписывались в картину. Узкие бойницы нижних этажей, небольшие окна верхних дополняли картину. Не хватало только зубчатых наверший стен. Впрочем, сейчас, когда стены исчезали в тумане, этот момент можно было и додумать.
Вскоре стены расступились, дорога стала шире. Дома аккуратными квадратиками уже стояли в отдалении друг от друга в окружении плодовых садов. Всё ближе становилась и музыка. Вскоре Артур и Карим влились в толпу гостей свадьбы.
Артура завертела карусель приветствий и поздравлений. Появление нового человека в обществе, где все всех знают, вызывало удивление. Но разузнав, кем является Артур, люди подходили к нему и принимались обнимать и наливать. Спас Артура всё тот же Карим, утащивший его куда-то на задворки, в сад. Здесь была устроена летняя кухня под открытым небом. Варили мясо, готовили разные блюда на открытом огне. Здесь же за импровизированным столиком из большой, круглой кухонной доски сидели Дауд и Шапи.
— Вот не действует в горах водка, — вздохнул Дауд, не отводя взгляда от серебряной рюмки.
— Это же хорошо, — усмехнулся Шапи, наклоняя практически пустую бутылку над рюмкой.
— До последней капли выжимай! — воскликнул Карим. — Пять, шесть, семь.
— Восемь, девять, десять, — подхватил Артур.
— Кукушка, кукушка, скажи, сколько мне жить осталось? — нахмурился Дауд.
— Кукушка у грачей на крыше, — хохотнул Шапи.
— Пятьдесят два, пятьдесят три, — продолжал считать Карим, — да ты долгожитель получаешься, Дауд.
— До дна, — смеялся уже пьяный Артур. — Теперь ты обязан выпить все эти капли до дна!
— Нет, эта рюмка вновь прибывшему, — Дауд протянул рюмку Артуру, — отказываться нельзя, обижусь.
— Он так норму превысит, — попытался было возразить Карим, но Артур без возражений взял рюмку и моментально опустошил её.
— Тебе сейчас сколько? — Дауд хлопнул Артура по плечу. — Прибавляй шестьдесят три.
— Восемьдесят восемь получается, — заулыбался Артур.
— Долгожитель, — уважительно пробасил Шапи, протягивая Дауду следующую рюмку, — до дна, бери пример с новенького.
— Так я норму превышу, — зачем-то запротестовал Дауд.
— И этот человек переживал, что в горах водка не действует, — хмыкнул Шапи.
— Не, мне просто было интересно, — начал было Дауд. Но договорить ему не дали, требуя освободить посуду.
Рюмка ходила по кругу, звучали тосты. К импровизированному столу приходили и уходили люди. Кто-то оставался на один тост, кто — на пять. Постепенно даже Карим, весьма осторожный в употреблении, перебрал — уйти от стола ему не позволяла забота об Артуре. Но Артур вставать не желал, никакие намёки до него не доходили. Вскоре все четверо были в приличном подпитии.
— Сейчас нам надо пойти на свадьбу сына двоюродного брата моей троюродной сестры, — крякнул Дауд.
— А мы сейчас где? — спросил Артур.
— Да, на троюродного двоюродной, — подтвердил Карим, наполняя в очередную рюмку.
— Идёмте тогда, — приподнялся Артур.
— Тормози, — возразил Шапи, — сначала пусть кукушка-капелюшка посчитает мне годочки.
Подсчётом годочков, отмеренных Шапи, дело не ограничилось. Следом Карим потребовал ясности для себя в данном вопросе. Впрочем, подсчитать в точности ни у кого уже сил не хватило. Когда запасы беленькой закончились, они, пройдя сад наискосок, перевалились через забор из сетки-рабицы и пошли куда глаза глядят.
— Мы уже идём на другую свадьбу? — пробормотал Артур, осознав, что они следуют по пыльной, поросшей по краям кустами ежевики улице.
— Да, двоюродной-троюродной, — кивнул Дауд.
— Да, сегодня свадьба сына Артура, у них третий день свадьбы, пошли, — потянул всех за собой Шапи.
— У меня нет сына, у меня и жены-то ещё нет, — запротестовал Артур.
— Будет, всё у тебя будет, — прервал его Карим, — я же тебе обещал сегодня девушек показать.
— А можно я останусь тут? — Артур сделал шаг в сторону.
— Нет, конечно, — Дауд ловким движением вернул Артура обратно, — как можно не зайти на свадьбу к родным. Эх ты, городской!
— А этот мой тёзка, откуда мне родственник? — заплетающимся языком еле выговорил Артур.
Но на его вопрос никто не ответил. Они, уже сделав круг, подошли к дому, где проходила свадьба. Артур быстро потерял приятелей из виду в шумной, веселящейся толпе. Он был этому рад, так как употреблять уже не было сил. Хотелось только одного — прилечь и отдохнуть. Как-то незаметно для себя он оказался в заполненной сундуками и коврами комнате. Недолго думая, он улёгся на ковёр и уснул.
Очнулся Артур лишь на следующий день, завёрнутым в ковёр среди прочего добра, предназначенного молодожёнам. Кто и как его туда поместил, так и осталось загадкой. Выбраться сам он не смог, ковёр был большой и тяжёлый, да и завернули в него Артура на совесть. Пришлось звать на помощь. Развернули его испуганные хозяева, никак не ожидавшие сюрприза в виде разговаривающего ковра. Впрочем, испуг быстро сменился всеобщим весельем с шутками и подколками. Артур хотел было сбежать, но новость о необычном обитателе ковра разлетелась молниеносно. Первым делом Артуру, естественно, налили. Впрочем, и вторым делом было то же самое. Кто-то напомнил Артуру, что сегодня всего второй день свадьбы. Тяжело вздохнув, он опрокинул рюмку в рот.
6
Артур сидел на веранде своего дома, наслаждаясь утренней прохладой. Солнце, пунцово-красное, медленно всплывало из-за гор, окрашивая багряным цветом всё вокруг. В первые минуты на горизонте было два солнца. Весь фокус был в том, что само море отсюда не было различимо: всё-таки до него более двухсот километров, но на рассвете солнце разгоняло дымку, и наблюдателю открывалась завораживающая картина — два солнца. Это явление Артур хорошо запомнил с детства, но сегодня наконец-то встал так рано, что смог наблюдать. Впервые за долгие годы.
Утренняя прохлада всё ещё бодрила, но солнце своим напором не оставляло ей шанса. Багряный шар становился всё ярче и ярче.
Сегодня был первый день, когда Артур проснулся с первыми лучами солнца. И это несмотря на бурные три дня на свадьбах. Празднества слились для Артура в один сплошной балаган. Когда он приходил домой и приходил ли вообще, он не знал. Просыпался, когда будили, ел, когда необходимо было закусывать, а когда засыпал, не помнил совершенно. Выдержать трёхдневную, безудержную сельскую свадьбу то ещё испытание, но в селе шли одновременно несколько свадеб, и он вроде выдержал, хотя у и были сомнения. Большая часть событий проплыла перед его глазами, словно в тумане. И вполне возможно, с ним случилось то, о чём он совершенно был не в курсе.
Отчётливо помнилась драка, в которую он ввязался. Что послужило причиной, из головы вылетело, но драться ему понравилось. Да и какая свадьба без драки! Такого Артур от себя не ожидал, ведь он и в школе и тем более в институте всячески избегал любых инцидентов. Но тут алкоголь сделал своё дело, разбудив потаённые устремления. Закончилось всё весьма позитивно, Артур со своим противником довольно быстро нашли общий язык и бодро отплясывали на том самом танцполе, который совсем недавно был превращён ими в ринг.
Танцевать Артуру тоже понравилось, а ведь ранее он всячески избегал танцев. Как современных, так и национальных. Тут же его словно прорвало, в нём словно заработал молчавший все эти годы моторчик. Тем более что вокруг было столько красивых девушек. Одна другой красивее, и откуда они только взялись! С каждой хотелось станцевать, поболтать, познакомиться.
— Эй, городской, ты, вижу, вышел на свет? — послышался знакомый скрипучий голос. Артур пригляделся, ослепляемый лучами солнца. Хотя по голосу узнал Ажубу.
— В-в-в-выполз, — Артур хотел поприветствовать Ажубу по всем правилам, но не смог, и выдавил из себя первое пришедшее на ум слово.
— Вижу, не тянешь ты празднества, — тон Ажубы был сочувственно-насмешливым.
— Заходи, — позвал Ажубу Артур, уже хорошо усвоивший, что в дом не пригласить невежливо, и засуетился, вставая с импровизированного кресла.
Пока Артур, покачиваясь, выбирался с веранды, Ажуба уже скрипнул входной дверью. Артур про себя с удовлетворением отметил, что она хотя бы была прикрыта.
— Тебе похмелиться нужно? — протягивая руку в приветствии, поинтересовался Ажуба.
— Можно было бы, — согласился Артур, пожимая дрожащую ладонь Ажубы.
— Что у тебя? Пивко или беленькая? — в голосе Ажубы затеплилась надежда.
— Нету же, — развёл руками Артур, только сейчас догадавшись, чего хотел Ажуба.
— Если нет, зачем звал? — голос Ажубы был полон разочарования. — Городской, он и есть городской.
— Чай налью, — воскликнул Артур, если, конечно, этот хрип можно было назвать восклицанием.
— Чай голову не лечит, — пробурчал Ажуба, собираясь уходить.
— У меня и рассолу-то нет, — начал оправдываться Артур, — у меня тут вообще мало что есть.
— Жену приведи, будет, — буркнул Ажуба, — хотя нет, от этих женщин похуже голова болит потом.
— А чего у тебя с утра голова болит? — задал глупый вопрос Артур.
— Здоровый ты, видно, слишком или счастливый. Может, ты мало выпил? Хотя нет, я же видел, — послышался удаляющийся голос Ажубы.
— Я много пил, да? — сам не зная почему поинтересовался Артур.
— Мне вот что интересно, — Ажуба обернулся, уже стоя у порога, — как у тебя голова не болит после всего?
— Сам не знаю, — пожал плечами Артур.
— Если что появится, зови, сразу видно, что дом необжитой, гостю ста грамм налить нету, — Ажуба исчез в дверном проёме.
— Я сбегаю сейчас в магазин, — Артур начал торопливо надевать обувь.
— Пока ты сбегаешь, обливаясь потом, мне в других домах пять раз нальют, — послышался удаляющийся голос Ажубы.
— В этом доме много чего нет, пока нет, — проворчал Артур, скинул обувь и вновь уселся на своё место на веранде. Но стало жарко, солнце слепило вовсю. Нехотя Артур ушёл с веранды.
Постепенно сонливое состояние оставило Артура — стали просыпаться чувства. Словно следуя примеру Ажубы, заболела голова, запершило в горле, заурчало в желудке. Артур даже попробовал снова улечься спать. Но ни на перине в комнате с каменным полом, ни на диванчике проделать это ему не удалось. Сон не шёл.
Проклиная себя за многодневную попойку, Артур решил подкрепиться. К сожалению, Карима рядом не было, некому было кипятить чайник и резать старинным кинжалом колбасу. Артуру пришлось самому, покачиваясь и держась за перила, спускаться на нижний этаж, к холодильнику. Но всё равно на последних ступенях потерял равновесие и плюхнулся на пыльный каменный пол. Не вставая, потянувшись, дёрнул на себя ручку холодильника, с радостью отметив для себя, что на современных холодильниках такой удобной ручки нет. Кромсать колбасу не стал — нечем было, кинжал, естественно, не прихватил. К счастью, хлеб был нарезан и завернут в целлофановый пакет заботливым Каримом, которого Артур воспринимал уже как ангела-хранителя.
Сил подниматься по лестнице вверх, кипятить чайник, заваривать чай у Артура не было. Он огляделся вокруг. Нижний этаж дома представлял собой огромную кладовую, с маленькими, похожими на бойницы островерхими окнами, где у стен стояли немаленькие лари. Между ними темнели два дверных проёма. В ларях, насколько помнил Артур, раньше хранились мука и зерно. За одной дверью был сеновал, а за другой — коровник, это Артур помнил чётко. В детстве он с разбегу прыгал в открытую дверь заполненного доверху сеновала.
С немалым усилием он поднялся и подошёл к одной из дверей. Эти двери не были похожи на двери верхнего этажа — выкрашенные голубой эмалью, стандартные. Здесь же, некрашеные, они сплошь были покрыты замысловатым орнаментом. Разглядеть в подробностях хитросплетение узоров мешала плохая освещённость. Артур попытался было найти выключатель, но его здесь не было. Лампочки под потолком тоже не наблюдалось. Потолок здесь был сооружён из толстенных стволов деревьев, на которых сверху лежали плоские камни. Камня в конструкции дома было очень много. Артур припоминал, как отец рассказывал ему, что деревянные полы настелили в комнатах в его детстве. Кроме комнаты с камином. Бабушка настаивала, ругалась. Аргументировала тем, что, мол, всё и так сделали теплее, но ту комнату дедушка утеплять не захотел.
Артур попытался открыть дверь, но в полутьме совладать с тяжеленным кованым замком не смог. Надо было чем-то подсветить, но чем? Артур попытался найти спички, но их здесь не было. Окошки не открывались, а стёкла в них, сколько ни протирай, сделать помещение более светлым не могли.
“И почему дедушка не провёл сюда электричества, — рассуждал Артур, — здесь же у него мука, картошка и много чего ещё было. Как ночью заходить? Странно”.
Утомившись, Артур улёгся прямо на каменный пол. Было в этом помещении как-то умиротворяюще спокойно. Артур лежал и представлял себе, как его далёкие предки тащили из леса эти огромные брёвна. Как сооружали это помещение, годящееся скорее для гостиной, нежели для кладовой.
“Наверху маленькие комнаты, а здесь целый ангар. Почему не наоборот, здесь же просторно, — размышлял Артур. — Может, из-за отопления, всё-таки протопить такое помещение в те времена... штука сложная”.
“Окошки, как бойницы, наверное, это было оборонительное сооружение, наш же дом самый первый, — рассуждал Артур, — а комнаты наверху потом построили, ну, или они сразу были. Внизу бойницы, а наверху окна. Внизу большое помещение, чтобы в обороне быстро от бойницы к бойнице. Да и на башню дом немного похож, стена полукруглая”.
Вскоре его взгляд опять упал на дверь, узоры на которой едва угадывались в темноте.
— Телефон! — воскликнул Артур, хлопнув себя ладонью по лбу. — Там же есть фонарик.
7
Артур взбежал по лестнице — от былой скованности не осталось и следа. Сразу найти телефон он не смог, забыл, где он его оставил в тот день, — торопился помочь Кариму с настройкой телевизора. Телефон так и лежал, подключённый к зарядному устройству, все эти дни. Включил, отправился обратно на нижний этаж.
До люка, ведущего на нижний этаж, он не дошёл. Телефон, как только был включён, моментально заверещал. Звуки сообщений посыпались нескончаемым потоком. Артур сначала не хотел просматривать их, но, краем глаза заметив сообщения от родителей, прошёл мимо открытого люка и уселся на устроенное им утром место на веранде. Не успел он усесться, как последовал звонок от матери. Следом позвонил отец. В принципе они беспокоились несильно: в селе человек на виду, и они знали, что Артур гуляет на свадьбе. Но всё же попросили его быть на связи.
Мама жаловалась, что его друзья и подруги оборвали им с отцом телефоны в поисках Артура. Некоторые, а в особенности девушки, что больше всего разозлило маму, приходили его искать к ним на квартиру. Одна из девиц, как выразилась мама, пришла три раза и пыталась даже заглянуть в спальню, предполагая, что Артур прячется от неё там. Мать выспрашивала Артура, не беременна ли эта девушка от него и стоит ли ей готовиться к худшему. Успокоив мать, Артур клятвенно пообещал больше телефон не выключать, разобраться со своими пассиями и звонить родителям хотя бы раз в день.
Другие сообщения Артур читать не стал и уже собирался встать, как телефон вновь зазвонил. На экране высветилось: Любимая Зайка. Артур застыл с телефоном в руке. Телефон звонил долго, когда же звонок прекратился, Артур сразу же его выключил. Он вновь собрался встать, как вспомнил о своём обещании родителям держать телефон включённым. После долгого раздумья он вновь включил телефон, который сразу же затрещал, как ужаленный. Звонила всё та же Любимая Зайка. Вспомнив свои обещания матери, Артур нажал зелёную кнопочку на неумолкающем телефоне. Он не успел ничего произнести, как из телефона понеслось:
— Ну, наконец-то! Я чего только не подумала. Ну, почему ты не отвечал? Ты почему выключил телефон? Я тебе звонила, я тебя искала. Чего только не передумала!
— Морги, больницы, квартиру мою оббегала, — с издёвкой произнёс Артур. — Не до тебя было, я на свадьбах, а тут столько девушек.
— Сволочь, издевайся, издевайся, знаешь же, что я скучаю, и мучаешь, — из телефона послышались всхлипывания. — А ты там по бабам таскаешься, сволочь, скотина, козёл.
— Да, идиот и редиска, я даже подрался из-за одной, — поддразнил Артур свою собеседницу, хотя и не мог точно вспомнить, из-за чего и кого была драка.
— Из-за меня ты никогда не дрался! — зарыдала собеседница. — Сволочь, сволочь, сволочь!
— Не с кем было, не нападал никто, — Артур вновь не смог удержаться от издёвки.
— Я никому надежд и поводов не давала. А ты просто сбежал, просто сбежал, — всхлипывала собеседница.
— Пойдёшь теперь себе другого искать? — поинтересовался Артур, без намёка на сочувствие.
— Нет, приеду к тебе туда, выцарапаю глаза всем этим девкам, а заодно и тебе, — почти прокричала собеседница.
— Опасная женщина, я в ужасе. Прости меня, глупого, — продолжал ёрничать Артур.
— Я девушка, женщиной буду лет через двадцать, — ответила собеседница.
— С талией в два обхвата и бигудями? — не уступал Артур.
— Ну, попадись ты мне, погоди, приедешь, — в голосе собеседницы зазвучали стальные нотки.
— Уже боюсь, думаю, может, мне тут остаться, завести коров и кур. А виновата в этом будешь ты, — Артур поймал себя на мысли, что ему доставляет удовольствие измываться над собеседницей.
— Да, да. Курицу местную тоже заведи, — ответила она.
— Цыпочку, — хохотнул Артур.
— Сельский дикарь! — выкрикнула собеседница, да так, что Артур вздрогнул.
— Приезжай ко мне, у меня тут дом, будем хозяйство держать, — предложил Артур. — Я сено косить буду, а ты домой носить.
— Да иди ты! — огрызнулась собеседница.
— Несколько этажей, камин со старинным оружием, сеновал с резными дверями, — не останавливался Артур.
— Иди на сеновал, с цыпочками, — буркнула собеседница и прервала разговор.
— Ну и слава богу, — с облегчением вздохнул Артур.
Артур двинулся было в сторону подвала, но вдруг на экран телефона выскочила иконка “Вспомните этот день”. Автоматически нажав на иконку, Артур остановился, бросив взгляд на открывшееся фото. На фото он держал на руках худенькую девушку, платье которой развевалось словно на ветру.
— Эх, Найка, — еле слышно произнёс Артур.
Сразу вспомнился тот день, два года назад, когда они большой шумной компанией отправились на пикник. Артур тогда подхватил Найку и кружил, кружил. Кто-то из её подруг, подняв выпавший при этом из кармана Артура телефон, заснял этот момент. И вот вездесущие сервисы выкатили ему эту фотографию.
“Вот прикол, два года назад, в этот день я кружил Найку на берегу моря. А сегодня исследую дом своих предков”, — подумал Артур, присев прямо на пол. Он принялся рассматривать фотографии, одну за другой. Их было немало, ему нравилось фотографировать Найку даже в те моменты, когда она и не подозревала об этом.
“А теперь даже говорить с ней нет желания”, — покачал головой Артур и улёгся на пол. В этот момент в дом сквозь открытую дверь влетела ласточка. Пометавшись некоторое время по комнате, она уселась на привязанную ближе к потолку в горизонтальном положении длинную палку, её в прежние времена использовали для просушки домашней колбасы.
Артуру стало так хорошо и уютно, в присутствии ласточки он уже не чувствовал, что он дома один. Это ощущение, что дала своим присутствием маленькая птичка, поразило Артура.
— Вот оно как, — прошептал Артур, наблюдая за ласточкой, внимательно наблюдавшей за ним. Внезапно ласточка, сорвавшись с места, схватила что-то и вылетела, как и залетела, в дверь. Оживший было дом вновь опустел. Артур вернулся к фотографиям из прошлой жизни.
Одно изображение сменяло другое, только смеющаяся, одетая в разноцветные наряды Найка была неизменна.
“Смотри-ка, одну её снимал, вот прикол”, — хмыкнул Артур, неожиданно резким движением удалив одну фотографию. Но следующую, на которой Найка была запечатлена на пляже в Турции, он удалять не стал. Вздохнув, Артур вернул удалённое из корзины и вышел из галереи. Ему захотелось отправить фотографии Найке, вполне возможно, каких-то у неё и не было. Но вспомнив, как она по-хозяйски брала его телефон и просматривала всё содержимое, к этой идее моментально охладел. После, повинуясь некоему порыву, набрал номер отца.
— Алло, — в трубке послышался хриплый голос.
— Пап, наш дом раньше был сторожевой башней?
— Ну да, мы же из рода сторожевых, — после некоторой паузы ответил отец.
— А почему ты мне никогда ничего про это не рассказывал? — с обидой в голосе спросил Артур.
— Да зачем нам это? Как охранники какие… Это было давно, зачем нам это? — раздражённой скороговоркой ответил отец.
— А разве это постыдное занятие? — удивился Артур.
— Сидеть на окраине села в башне и вечно смотреть в лес, как цепной пёс? Чем тут гордиться? — отцу явно были неприятны вопросы Артура.
— Окраина, да, но если от леса или поля, то первый дом. И деревья, что ниже в ущелье растут, шелестят, хорошо же, — Артур поймал себя на том, что ему приятно рассказывать про дом.
— В магазин идти — целая проблема, всё село вверх, — не сдавался отец.
— Да, помню, мама вечно ворчала, — заулыбался Артур.
— Ну вот, кстати, что ты там застрял? — отец хотел перевести разговор на другую тему. — Когда обратно?
— Мне пока и здесь хорошо, — ответил Артур. — А почему нижний этаж оставили как есть, построив комнаты наверху?
— Не знаю! — зло бросил отец. — Не интересовался никогда. При мне уже так было.
— Ну, построил бы дом в центре или купил у кого! Если не хотел на окраине, деньги же есть у нас, — не без раздражения воскликнул Артур.
— Да зачем он нам? — искренне удивился отец. — Что там делать? Сено косить да навоз месить?
— А я научился сено косить, — немного приврал Артур.
— Ну и дурак! — неожиданно резко ответил отец. — Протрезвеешь — поймёшь.
Звонок прервался, отец бросил трубку. Посмотрев в недоумении на потухающий экран телефона, Артур поднялся и отправился на нижний этаж.
8
Включив фонарик на телефоне, Артур наконец разглядел, насколько замысловаты были узоры на дверях. Узоры на ларях для муки и прочих запасов — не менее прекрасны. Артур ещё долго бы любовался их переплетением, если бы не звук дождя. Поднявшись наверх, он увидел, что дождь идёт сплошной стеной, но это не расстроило его, напротив, ему стало уютно, несмотря на холодный ветер, залетавший с улицы. Решив разжечь огонь, он спустился вновь, открыл обе двери на нижнем этаже и обнаружил там немалые запасы дров и кизяка. К своей радости, увидел там и бочку, ту самую, из детства. С немалым трудом подняв её наверх и установив под проливным дождём на привычное место, Артур набрал полную охапку дров, аккуратно разложил их возле камина. Затем отправился за мелкой щепой и кизяком. Вскоре в древнем камине, в котором он никогда не видел огня, заиграло пламя. Это потребовало от Артура немалых усилий — навыка разводить огонь у него не было. Не разгоралось, дым застил всё помещение, пришлось открыть окна и проветрить. Артур запрыгал от радости, когда огонь наконец вспыхнул, даря долгожданное тепло и уют.
Вскоре, включив телевизор и развесив мокрую одежду вокруг камина, Артур забрался под овечий тулуп. Телевизор весьма скоро наскучил, шло ток-шоу, сменившееся нудным сериалом. Но переключить или выключить его Артуру было лень — телевизор старый, пульт дистанционного управления не предусмотрен. Вскоре Артура, убаюканного потрескивающими в очаге дровами и журчащим телевизором, сморил сон.
— Хорошо устроился, — услышал сквозь сон чей-то голос Артур.
— Да, да, — пробормотал Артур, заметив полусонным взглядом, что незваный гость подкидывает дрова в камин.
— Иду, смотрю, дым из трубы. Сколько живу, никогда не видел, чтобы топили этот камин, — незваным гостем оказался Гусен.
— Ты обещал на свадьбу прийти, где пропал? — едва привстав, Артур протянул Гусену руку в приветствии.
— Я пропал? — возмутился Гусен. — Это ты пропадёшь, если будешь столько пить. Ты меня даже не узнал, в таком состоянии был. Скажи спасибо, что я тебя домой принёс, считай, спас.
— Спасибо, — улыбнулся Артур.
— Хорошо устроился, винтажно, — Гусен деловито подоткнул ещё одно полено к огню. — Я тоже давно очаг не разжигал, всё печка да печка. Надо, надо. И мясо пожарить на углях.
— Винтажно, — усмехнулся Артур, выключая телевизор.
— Ага, и телик тоже такой, винтажный, — кивнул Гусен, доставая откуда-то с полки нечто прокопчённое.
— Что это? — поинтересовался Артур, ничуть не удивлённый тем, что Гусен, как и Карим, лучше него знал, что для чего предназначено.
— Чайник, бронзовый, для очага, — Гусен постучал костяшкой пальца по сосуду с водой, убедившись, что он не пустует, и подвесил его за специальные крепления над огнём.
— Сейчас... заварку, — встрепенулся было Артур.
— У меня с собой есть, травы, — остановил его Гусен.
Старинные глиняные кружки с полки извлёк тоже Гусен, Артур и не знал, что они там есть. Заварочный чайник, найденный там же, оказался посовременнее, но тоже весьма почтенных лет. Вскоре аромат горных трав окутал комнату, смешиваясь с дымком очага.
— А чего телик выключил? — отхлебнув из дымящейся кружки, поинтересовался Гусен.
— Да надоело, — ответил Артур, — мутотень одна. В библиотеку пойду. Ей сто лет, мне Карим рассказывал.
— Я тоже телик редко смотрю, времени нет. А в библиотеку идём, там библиотекарша — огонь, — обрадовался Гусен.
— Не успокоишься, пока на меня ярмо не наденешь, — заулыбался Артур.
— Ага, не успокоюсь, — радостно согласился Гусен. — Ты на правильный путь встал, в село вернулся, хотя родители твои бросили тут всё. Надо тебя привязать сюда покрепче.
— Вот прям так привязать, — решил порассуждать Артур.
— У каждого человека должно быть место, откуда его никто не прогонит, место, где ему хорошо и спокойно, — продолжал Гусен. — Вот ты, считай, здесь не жил, только летом месяцок, и то пока старшие живы были, но ведь притянуло тебя сюда.
— Видимо, это воспоминания детства, — поразмыслив, ответил Артур.
— Это зов крови, — возразил Гусен.
— И мне обязательно теперь остаться здесь жить? — Артур невольно подначил Гусена.
— Обязательно от земли своей не отрываться, ты же из рода сторожевых, не забывай, — Гусен был вполне серьёзен.
— Наш дом был раньше сторожевой башней? — Артур решил проверить свои догадки.
— Тебе что, отец не рассказывал? — изумился Гусен.
— Нет, — Артуру стало неловко.
— Словно забыть хотел, словно стыдное что-то, — нахмурился Гусен, — не мне его судить, он старший. Но всё же.
— Хотел городским стать, и мама тоже, — потупил взор Артур.
— Мой отец часто про твоего говорит, что враскоряку стоит, — видно было, что Гусен давно хотел затронуть эту тему.
— Это как? — Артур внимательно посмотрел на Гусена.
— Ну, и нашим, и вашим: в село вроде по важным делам ездит, свадьбы там, похороны. Но при этом сторонится всего в селе, не приезжает на сколь-либо заметный срок, приехал, пособолезновал и без ночёвки обратно. Дом заброшен, был, — привычно затараторил Гусен.
— Городским быть хочет, — вздохнул Артур.
— Да будь ты городским сколько угодно! — воскликнул Гусен. — Но приезжай насладиться родным местом, в гости сходить. Отпуск, он же у всех есть. Не он один в городе живёт из наших.
— И порвать окончательно не решается, и душой не с вами, — подытожил Артур.
— Это же... — рубанул рукой воздух Гусен.
— Как дедушки с бабушкой не стало, меня не привозили, — покачал головой Артур.
— Ну, ты сам привёзся, — хохотнул Гусен.
— Я предположил, что ему неудобно было здесь, водопровода нет, отопления нет, магазин далеко, — рассказал Артур.
— Да проводят сейчас все водопровод, вон и у меня есть. Колодцев же немало. Трубу от колодца ведёшь и качаешь. Дома пластиковую ёмкость ставишь и насос. А руки мыть — другую, для дождевой. Я и кран купил такой: тонкая струя — питьевая, толстая — руки мыть, — не без гордости рассказал Гусен.
— Это кран для фильтра, — догадался Артур.
— Только фильтры здесь не нужны, — заулыбался Гусен.
За эмоциональной беседой Артур и Гусен незаметно опустошили чайник, наполнили его вновь, пошли по второму кругу. Артур заметил, что с ароматным чаем совершенно не тянет на сладкое. Надкусив было конфету, он отложил её в сторону — не хотелось перебивать вкус трав. Гусен, как заметил Артур, к конфетам даже не притронулся. Артуру казалось, что он может так сидеть вечно, подбрасывая дровишки в огонь. Маленькая комната довольно быстро разогрелась.
— Как хорошо у огня, — произнёс Артур, любуясь то огнём, то узором, украшающим очаг. — Какой красивый узор.
— А ты знаешь, почему у очага впереди такая большая каменная плита, узоры на которой ты рассматриваешь? — Гусен хитро прищурив взгляд посмотрел на Артура.
— Ну, для красоты, — предположил Артур.
— Красота тут дело вторичное, — скорчил гримасу Гусен.
— Рассказывай, не важничай, — попросил Артур.
— Камень большой, греется и тепло долго отдаёт, как батарея отопления. Под утро же огонь потухает, а камень ещё долго греет, — не без гордости в голосе объяснил Гусен.
— И окна маленькие поэтому, и комната тоже, — подытожил Артур.
— Говорят, скоро газ проведут, трубу снизу тянут, так что ты первый на очереди, — Гусен знал всё о жизни села.
— Не хотел бы я газа, — Артур не отрывал взгляда от пламени.
— А ты камин не ломай, зачем, поставь котёл на нижнем этаже, топи дом батареями. А здесь жги огонь для души, — деловито рассудил Гусен.
— Всё распланировано у тебя, — поднялся Артур, — пошли в библиотеку, ну, ты про неё рассказывал.
— Идём, идём, — Гусен поднялся следом.
— И дождь прекратился, — Артур выглянул в окно.
— Погода — бомба, — Гусен аккуратно подобрал угли затухающего огня.
9
Умытое дождём село звучало переливом сотен ручейков. Вдали слышался рокот набравшей силу реки. Облака кувыркались в танце, как в ущелье внизу, так и в небесах. Прохладная свежесть бодрила, солнышко только начинало щекотать каменные стены своими лучами. Библиотека, а с ней и школа находились недалеко, в десяти минутах бодрого шага. Артур поймал себя на мысли, что ему уже не так трудно идти вверх. Старое, построенное из вручную обработанных местных камней здание с одного конца в другой части оканчивалось современным кирпичным. Библиотека располагалась в старинной части, где даже оконца были маленькие, как и во всех постройках тех лет. Библиотекарша, миловидная белолицая черноволосая девушка неожиданно понравилась Артуру, в чём он, конечно, Гусену признаваться не собирался.
— Вот знакомься, Мадина, а это Артур, городской, турист почти, правда, наш, из рода сторожевых, читать любит. Так говорит, во всяком случае, — затараторил Гусен.
— Рад знакомству, — Артур неожиданно для себя заулыбался во весь рот.
— Я тоже рада, а ты, Гусен, хоть одну книгу в жизни прочёл? — Мадина ответила всем одновременно.
— Да не люблю я читать, засыпаю, — отмахнулся Гусен.
— Оно и видно, — не упустил возможности поддеть Гусена Артур.
— Мне работать надо, детей кормить, я ж не вольный человек, как некоторые, — Гусен вальяжно уселся в стоявшее тут же кресло.
— А вы знаете, что одним из первых учителей в нашей школе был брат вашего деда? — в помещение зашла пожилая, интеллигентного вида женщина. — Здравствуйте, Артур.
— День добрый, — Артур немного смутился.
— Меня Нина зовут, я ещё вашего отца учила, да и родственники мы дальние, — Нина взяла с полки потрёпанный альбом и, раскрыв на одной из страниц, показала Артуру.
— Откуда твоя фотка здесь? — удивлённо пробормотал Гусен, заглянув в альбом.
— Вот уж не ожидал, — с фотографии на Артура смотрел поразительно похожий на него человек. И лишь форма одежды, нехарактерная для нынешних времён, да состарившееся чёрно-белое изображение давали понять, что это не он.
— Очень жаль, что ваш отец вам ничего не рассказывал, — не без грусти в голосе произнесла Нина.
— Да, да, есть такое дело, — закивал Гусен.
— А что дед преподавал? — не зная, как реагировать, поинтересовался Артур.
— Физику, химию, математику, что знал. В те годы грамотный, — значит, уже учёный. А ваш предок, кстати, звали его тоже Артур, училище в городе закончил. Учёный человек был, — рассказывала Нина.
— В школе требуется препод по физике, давай занимай место своего как две капли тёзки! — воскликнул Гусен.
— Я ж не учитель, — запротестовал Артур.
— Ты физмат закончил! На красный диплом, — усмехнулся Гусен.
— А ты откуда знаешь? — ахнул Артур.
— В селе всё про всех знают, привыкай, — поучительным тоном произнёс Гусен, оглядывая улыбающихся женщин.
— Я подумаю, — замотал головой Артур.
— За тебя уже подумали, — не успокаивался Гусен. — Дрова учителям бесплатно, это сейчас тепло. У тебя сколько там дров? Подумал?
— Да, действительно, нас покинул старейший преподаватель, Али Алиевич, физику в новом учебном году вести некому, — подтвердила Нина.
— Зашёл за книжкой, вышел с указкой, — хохотнул Гусен.
— Можете начать, если вам, конечно, интересно, с книг, что ваш предок привёз в библиотеку сто лет назад. Ведь именно он и доставил первые книги из города, на грузовике.
— Да, помню, мне прадедушка рассказывал, как привезли первые книги, только школа открылась, — вспомнила Мадина, — а читать почти никто не умел, это тогда как чудо было. Книги о самолётах, поездах.
— Тот Артур всем книги читал вслух, толпа собиралась, мне дед рассказывал, — вспомнил Гусен.
— Первую радиоточку тоже он установил. Ездил за ней в город, так пожилые люди пугались, как в этом чёрном круге человек помещается, — сказала Нина.
— А до этого в селе был один парень... ну тогда парень... так он сидел на годекане с газетой и всем рассказывал, что там написано. Не знаю, откуда он газету добыл. Это мне дедушка поведал. Так вот, приезжает твой Артур и говорит ему: ты же газету кверху ногами держишь. Запозорил парня в общем, тогда над ним всё село смеялось. Артур понял, что зря так сказал, и научил парня читать, — затараторил Гусен.
— Слышал где-то, так это с ним было?! — воскликнул Артур.
— Интересный был человек, судя по рассказам, я тебе потом ещё про него расскажу, — добавил Гусен.
— А дети у него были? — спросил Артур.
— Два сына, оба, как и он, погибли на фронте. Жена умерла от горя, — еле слышно произнесла Нина.
— А после родился ты. Такой похожий на своего предка, но забыл свои корни, не оправдал ожиданий, — совершенно серьёзно произнёс Гусен.
— Ну, я... — начал было Артур.
— Не оправдывайся, — прервала Артура Нина, — Гусен порой много лишнего говорит. Ты сейчас здесь, с нами, а значит, всё не просто так. Но в одном он прав: нельзя забывать дорогу к родным местам, даже если живёшь далеко.
— Я правду говорю, — насупился Гусен.
— Потом расскажешь, — подмигнул Гусену Артур.
Нина рассказала Артуру немало интересного о брате его деда, который, как оказывается, ушёл на фронт в первые дни войны вслед за сыновьями и пропал без вести. Гусен пообещал показать, где в селе стоят памятные камни всем троим.
Нина показала два помещения, из которых и состояла вся школа в те времена. После школу достраивали, а в наше время возвели и новое здание. С помощью библиотекарши Мадины нашли именно тот массив книг, с которых начиналась библиотека. Артур выбрал среди них несколько и, оформив читательский билет, взял домой. Попрощавшись и под непрекращающиеся подколки Гусена пообещав обдумать предложение поработать в школе, Артур вышел на улицу, где столкнулся с Шапи.
— О! Городской, как раз о тебе думал, ты хотел косить научиться? — обрадовано спросил Шапи.
— Да, конечно, — ответил Артур и не без опаски протянул ладонь для рукопожатия, памятуя силу рук Шапи.
— Завтра с утра давай, по прогнозу погода хорошая, за тобой зайдём в пять, — проговорил Шапи, крепко сжав ладонь Артура.
— Руки у него отвалятся да ноги подкосятся, пока он косить научится, — усмехнулся Гусен.
— А коса? — вспомнил Артур, не обращая внимания на Гусена.
— А ты тоже приходи, посмотрим, может, он косить сможет, как ты деток стругать, — заулыбался Шапи.
— У вас должна быть, поищи, твой дед косил. Я приведу в порядок и наточу, — уже серьёзно обратился к Артуру Шапи.
— Шапи, спасибо, что не забыли, — Артур обнял Шапи.
— Приду, приду, как такое можно пропустить, — не унимался Гусен.
— Я уже немного косил с Даудом и Каримом, так что не с нуля, но ты всё равно приходи, — добродушно ответил Гусену Артур.
— Главное, чтобы ты вновь нас не забыл, — голос Шапи дрогнул.
— Разве такое возможно?! — воскликнул Артур.
— Хех, — только и ответил Шапи.
Не успела тень Шапи исчезнуть за поворотом, как из-за угла появился Карим.
— Вот ты где, а я кричу, стучу, а дома никого, — обрадовался Карим.
— Он у нас вместо старого Али физиком будет, — громогласно объявил Гусен.
— Вот новость! — ахнул Карим.
— Глаз положил на Мадину из библиотеки, — продолжил Гусен, не давая Артуру вставить слово.
— Вот это да, ты же не из-за неё на свадьбе дрался, — хохотнул Карим.
— И завтра Шапи будет учить его косить, — хитро поглядывая на Карима, подытожил Гусен.
— Я его уже немного научил, но пусть ещё практику наберёт, — закивал Карим.
— Осталось корову ему завести, будет молоко и масло, — Гусен был в ударе.
— Сначала надо завести ту, что корову доить будет, — подхватил шутливую волну Карим.
— Так уже ж, считай, завёл, — Гусен кивнул в сторону библиотеки.
— Ну, что сказать, за меня уже всё решили и рассказали, — Артур крепко сжал в приветствии руку Карима, — вот, только книги в библиотеке взял. Но Гусен про них забыл, так как читать особо не умеет.
— Ха-ха, да, точно, вся энергия у него на язык ушла и на кое-что ещё, — захохотал Карим.
— Завидуйте, завидуйте, — совершенно не обидевшись, засмеялся и Гусен. — Но всё это надо обмыть.
— Надо так надо, — согласился Артур, — идёмте ко мне.
— Идёмте! — Карим обнял Артура за плечо.
— Через гастроном! — уточнил Гусен, так же обнимая Артура за плечо.
— С этим делом надо притормозить, а то он забывает, как домой приходит, — рассмеялся Карим.
— Купим барашка, разделаем, зажарим у него в очаге, — мечтательно проговорил Гусен.
— Да, я заметил, что у него все приспособления в наличии, — согласился Карим.
— Не пользовался никто, вот и в полном порядке всё, не дом, а музей, — рассуждал Гусен.
— Я там вертел и на барана, и на курочку видел, — вспомнил Карим.
— Всё, что там есть, теперь Мадине в дело пускать, — хохотнул Гусен. — Музей закрывается!
— Тебя твоя благоверная полностью в дело пустила, так теперь ты других подначиваешь, — поддел Гусена Карим.
— Бедная ваша Мадина, всё за неё решили, — усмехнулся Артур.
— И за тебя, мой друг, и за тебя, — не сдавался Гусен.
— Тихо, а то сбежит опять, — смеялся Карим.
Артур был счастлив, в обнимку с новыми друзьями он, словно маленький мальчик, шёл по улочкам села, становящегося теперь для него по-настоящему родным. Ещё недавно кувыркавшиеся повсюду облака исчезли. Солнце, хоть и послеполуденное, словно стараясь наверстать упущенное, жарило вовсю. Прятавшиеся от дождя жители села высыпали на улицы, навстречу бежали дети. Шли степенно старики. Лениво потягивались на солнце кошки, куда-то брели собаки. Жизнь шла своим чередом.
Дымок из трубы дома Артура всё ещё шёл, словно возвещая о том, что дом теперь обитаем.
АХМЕДХАН ЗИРИХГЕРАН НАШ СОВРЕМЕННИК № 5 2024
Направление
Проза
Автор публикации
АХМЕДХАН ЗИРИХГЕРАН
Описание
ЗИРИХГЕРАН Ахмедхан (Кишов Ахмедхан Алиевич) родился в 1976 году в ауле златокузнецов Кубачи (Дагестан). С малых лет работал ювелиром. Сотрудник художественно-публицистического журнала “Дагестан”. Публиковался в альманахах “Кавказский экспресс”, “Лёд и пламень”, “Линия фронта”, “Тула”, “Яблочный Спас”, “Живой Родник”, журналах “Дагестан”, “День и ночь”, “Причал”, “Новый Орёл + XXI век”, “Москва”, “Наш современник”, “Лиterraтура”, “Формаслов”. Дипломант XVII международного литературного Волошинского конкурса (2019), первого международного литературного конкурса “Линия фронта”, посвящённого 75-летию Великой Победы (2020 год), IV литературного Тургеневского конкурса “Бежин луг” (2021), литературных конкурсов “ЛевитовФест — 2022”, “Пастернаковское лето — 2023” идр. Член Союза российских писателей. Живёт в Махачкале.
Нужна консультация?
Наши специалисты ответят на любой интересующий вопрос
Задать вопрос