КАПЕЛЬКИ
РАССКАЗЫ
Перед тем как на читателя прольются эти “капельки жизни”, я хотел бы поделиться с ним одной мыслью.
Каждая мать любит своё дитя. Представьте такую картину: малыш играет на полу посреди комнаты, что-то бормочет под нос, улыбается, а мама смотрит на него глазами, полными любви. Эту любовь можно выразить по-разному. Кто-то заключает ребёнка в крепкие объятия, целует его и говорит ласковые слова. А кто-то садится рядом и молча наблюдает за малышом, смахивая слёзы радости. Чья же любовь сильнее? Ответ прост. Неважно, как именно ты показываешь свои чувства, важно то, как ты переживаешь их внутри себя.
Я на “капельки жизни” смотрю такими же влюблёнными глазами, как мать глядит на своё дитя. Взрастив их, я вложил в каждый рассказ часть своего сердца. Кто-нибудь, конечно, может сказать, что в этих историях нет ничего особенного, нет каких-то глубоких мыслей или громких слов. Я же считаю, что каждый поймёт их по-своему, для каждого они по-особенному откликнутся в душе. Да, я всего лишь хотел показать маленькие искрящиеся “капли”. Но ведь именно из таких не бросающихся в глаза “капель” и состоит наша жизнь. В них лучше всего отражается сердце человечества, сердце человека и его отношение к бытию.
ДЕРЕВЬЯ
Всё в сельском быте складно, но одну вещь я никак не пойму. Скажем, решили в селе построить дом. Не в центре, а где-нибудь на окраине, где ещё деревья растут. Поначалу срубят все сосны и берёзы, чтобы землю расчистить, ни одного дерева не оставят. Потом уже на пустом месте дом возведут. После новоселья хозяин, конечно же, съездит в лес и привезёт выкопанные с корнем молодые сосенки и берёзы, чтобы посадить их на место срубленных. И вот домочадцы принимаются ждать, когда же саженцы вырастут: каждому охота, чтобы возле дома мягко шелестела на ветру листва. Но дело это небыстрое: года проходят, а сосны с берёзами дорастают до размеров своих предшественников лет через пятьдесят.
И вот чего я не пойму: почему нельзя сохранить несколько деревьев ещё при возведении дома? Тогда и в лес ездить не придётся, и не придётся годами ждать, когда саженцы пойдут в рост.
Но таковы уж люди, и дело тут вовсе не в деревьях. Задумают что-то новое — тут же старое с землёй сравняют. А потом, как ни странно, постепенно к старому и возвращаются.
СТАРАЯ ИКОНА
Моя тётя по неизвестной мне причине обожала развешивать дома портреты лидеров Советского Союза. Всегда просила отца просматривать журналы в киосках и приносить ей самые величественные и красивые изображения вождей. Для них в избе был отведён специальный угол, в котором издавна висела старинная икона.
Лучшие портреты, конечно, были у членов Политбюро. Их тётя коллекционировала с особым рвением. Сменят кого-нибудь на должности — глазом не успеешь моргнуть, а тётя уже вырезает из журнала новый портрет и с гордостью лепит его на стену.
Шли годы. Менялись и плакаты в заветном углу. Столько их накопилось, что тётя даже фамилии некоторых “повешенных” начала забывать. Были там и Хрущёв, и Брежнев, и Косыгин... В одно время на почётную стену умудрился попасть даже Горбачёв.
Недавно я снова побывал у тёти в гостях. Смотрю: а в углу уже никого нет. Лишь старая икона как висела, так и висит на прежнем месте.
ОБМАН
Недавно я понял, что ребёнка первыми обманывают его родители.
Новорождённая дочка плакала и никак не могла успокоиться. Тогда я попытался подсунуть ей пустышку. Малышка упиралась, но я упрямо давал ей соску, пока ребёнок всё-таки не смирился со своей участью. Видно было, что спокойствия это девочке не принесло — бедняжка искала материнское молоко, а из странной штуковины в рот ничего не попадало.
Так получилось, что я обманул её. Обманул, чтобы самому жилось проще. Не захотел ребёнка на руках носить, успокаивать, а просто подсунул какую-то безвкусную резину. Лишь бы успокоилась.
Маленький человечек ничего не понимает, лежит с пустышкой во рту, уже не плачет. Но мне почему-то нерадостно. Обманщиком стал.
А ведь сколько таких обманщиков будет в её жизни! Таковы уж люди: даже если не хотят — всё равно лгут. Но первым обманщиком дочери стал именно я. Вот что самое обидное!..
ЛЕКАРСТВО
— В молодые годы я себя не жалел. Вот и аукнулось сейчас, спину ломит, — вздыхая, пожаловался мой сосед Василий Фёдорович. — Пытался, конечно, лечиться... Однажды удалось мне достать одну мазь. Все говорили — очень хорошая. Пару раз, мол, намажешь спину, и полегчает. Пришёл домой, хотел уже к лечению приступить. А потом подумал — у меня ведь мама всю жизнь с больными ногами мается. Ну, думаю, я ещё молодой, как-нибудь стерплю. И отдал лекарство маме.
Через некоторое время спрашиваю её, помогла мазь или нет. А она помялась немного и говорит:
— Я её твоему дедушке отдала. Сам ведь знаешь — у него всё кругом болит, когда погода меняется. Пусть лучше ему полегчает, раз такое лекарство хорошее.
Не прошло и двух дней, как дед захотел меня навестить. Заходит и с порога протягивает ту самую мазь:
— Держи, Вася, это твоя мама откуда-то лекарство достала. Говорит, очень хорошее. Мне принесла. Но у тебя ведь спина больная, наверное, покоя не даёт. А мне уже никакие втирания не помогут. Только мазь зря потрачу. А тебе ещё жить да жить... Попробуй, вдруг поможет.
ПИСЬМО
Зинаида Васильевна имела особый взгляд на жизнь. Видимо, сказывались десять лет работы хирургом. Долгие беседы не любила — вставит, где нужно, два-три слова, а больше из неё ничего не вытащишь. Отношения с людьми разрывала легко и без раздумий, какими бы они ни были. Совсем как на работе, когда надо было без сомнений вырез’ать опухоли из человеческого нутра. Да и зачем беречь то, что не получится вылечить? Так постепенно Зинаида Васильевна отдалилась от всех знакомых и друзей.
С мужем так же получилось. Развелись из-за пустяка. Другие, может, и попытались бы как-то наладить отношения, но Зинаида Васильевна с недостатками мужа мириться не захотела. Наоборот, после развода перестала поддерживать с ним всякие отношения.
К одиночеству Зинаида Васильевна привыкла быстро. Удобно: куда положила вещь — оттуда её и берёшь. Вот и сегодня понадобившаяся тетрадь нашлась сразу же. На своём месте лежала, в шкафу. Среди прочих бумаг Зинаида Васильевна вдруг увидела пожелтевший конверт. Должно быть, письмо от мужа. Написал, когда они ещё жили вместе. Начеркал что-то на бумаге, запихнул в конверт... А что именно написал — Зинаида Васильевна не знала. Помнила только, что в тот день была на мужа очень зла.
Отложив нужную тетрадь, Зинаида Васильевна села за стол и долго, неотрывно смотрела на конверт. Прочесть или, как всегда, разорвать? Что ж, можно и прочесть...
“Моя любимая жена, Зиночка! Если сможешь, прости меня за сегодняшний день. У тебя ведь день рождения. А у меня совсем нет денег на подарок. Из-за этого ты сердишься. С утра сходил на рынок. Хотел продать свою лисью шапку. Подумал, вдруг кто-то купит. Но посреди лета она никому не нужна. Да и не новая уже. Мне так хотелось продать её и купить тебе какой-нибудь подарок.
Зина, спустя годы мы с тобой вскроем это письмо. Будем вспоминать, как после института жили в общежитии. И у нас ничего не было. Но нам все завидовали, потому что мы были счастливы друг с другом, даже без жилья. А квартира у нас ещё будет, конечно же, будет. Но ты всё равно помни то время, когда мы жили в общежитии. Ведь это золотое время, его уже не вернуть...”
Зинаида Васильевна прочла письмо целиком. Хотела было взгрустнуть, но здравый смысл тут же пересилил чувства. “Дураком был — дураком и остался. Кому вообще нужна твоя лысая шапка?”– подумала она и разорвала письмо. Потом в одиночестве села пить чай, как делала каждый вечер.
СНИМОК
До и после войны у устья Вишеры и вдоль Нившеры строили рабочие посёлки. Туда свозили раскулаченных, власовцев и бандеровцев из разных уголков Советского Союза. Иногда и военнопленных привозили. Только в середине пятидесятых некоторым из них разрешили уехать домой.
Мой папа, ветеран войны, вернувшийся с фронта с одной ногой, многих ссыльных рабочих знал лично. Когда и где познакомился — не знаю.
Одним осенним утром к нам домой зашли мужчина и женщина. Мужчина нёс на руках мальчика лет шести, примерно моего возраста.
— Заболел сильно. Не знаем, удастся ли довезти до дома живым, — сказала женщина.
Гости собирались у нас переночевать и с утра пешком перейти Мусюр — так до сих пор называется дорога между Большелугом и Сторожевском. Слушая разговоры взрослых, я понял, что добираться до дома им придётся очень долго, аж до какой-то Западной Украины. Там вырос мужчина. А жена была из местных, на коми говорила. Мужик тоже изредка вставлял в речь слова коми, видать, успел кое-что выучить за годы жизни в рабочем посёлке. Я слышал, как он несколько раз сокрушённо повторял:
— А если сын умрёт в дороге? У нас даже ни одного снимка с ним нет...
— Из местных Михаил Анисимович фотографией занимается. Пойду позову, — сказал отец.
Оделся и, опираясь на палку, отправился на край села. Там жил его друг, Михаил Анисимович, у которого на войне раздробило кости обеих ступней. Ходил он только с помощью костылей.
До сих пор перед глазами стоит картина, как отец с другом добираются до нашего дома. Вечер, идёт осенний мелкий дождь. По размытой грязной дороге приближаются двое. Один тяжело опирается на палку, а другой прыгает на костылях. Поскальзываются, оступаются, но идут, чтобы сделать снимок мальчика. Для мужчины, который, может, против них же и воевал — кто знает, за что именно его сослали в рабочий посёлок? Но об этом никто не думал. Для отца и Михаила Анисимовича мужчина был, прежде всего, человеком, который отправился в дорогу с больным ребёнком.
Мальчика сфотографировали. На следующее утро Михаил Анисимович принёс готовый снимок, и супруги продолжили путь. Отец снова взял ребёнка на руки и понёс. Мне тогда очень хотелось, чтобы мальчик доехал до дома живым. До сих пор надеюсь, что так оно и случилось.
ДОМ
С деревенским домом забот не оберёшься — на всю жизнь хватит.
Вот, положим, начнёт мужчина строить дом. За два года управится — и на том спасибо. В первую зиму после переезда приходится каждый вечер что-то переделывать. Из одного угла в дом холодом веет, в другом, наоборот, слишком душно. Только с наступлением весны становится понятно, что именно надо подлатать в доме до прихода осени.
Лет через десять дом обрастает хозяйством: и коровник при нём появляется, и баня, и сарай для дров. Смотришь: а жилище твоё уже снова ремонта просит. Никакого отдыха, и так до самой старости...
Да что там старость — многим до конца жизни так и не удаётся всё в порядок привести. Лежит дед на смертном одре и, если есть у него дети, даёт им указания по дому: хотел, мол, ещё это и это сделать, но не удалось... Теперь вы закончите мой труд.
Хорошо ещё, если дети смогут впредь за домом ухаживать. А ведь бывает и так, что после смерти родителей отпрыски стараются побыстрей продать деревенский дом, чтобы меньше возни с ним было. И даже не подумают, зачем отец да мать так об этом доме заботились. Не поймут, что родители всю жизнь хотели создать такое место, в котором их детям, внукам да правнукам будет хорошо, светло и уютно.
ПЕРВЫЙ КОМАР
С наступлением весны всё вокруг наполняется жизнью. Земля подставляет солнцу заиндевевшую за длинную зиму спину, с улицы доносится едва уловимый запах чего-то нового, свежего.
Особенно хороши вечера поздней весны. Сидишь на крыльце и смотришь, как у самой поленницы кружатся тучи комаров. Просто кружатся, никого не трогают, словно только что проснулись и ещё не успели понять, что же им дальше делать.
И вдруг раз — первый комарик плавно садится на твою руку. Сидишь, наблюдаешь за этим тонконогим существом и даже вдохнуть боишься — лишь бы не спугнуть. Комар неумело, словно нехотя, впивается в кожу носиком. Ощущения не самые приятные, но шевелиться нельзя. Смотришь на комара и чувствуешь, как сердце радостно стучит. Может, потому, что в этот момент становится понятно: наконец-то пришло лето.
Летят друг за другом дни. Вот уже и оводы всем досаждают, и мошкара. Мы сердито ворчим, мол, когда уже от этих паразитов избавимся. И почему-то забываем, что если они исчезнут, значит, снова наступили холодные дни. Снова закончилось лето.
ОТДЫХ
Наблюдал недавно такую картину: сидели во дворе мужчины, разговаривали. Лето как раз заканчивалось, улицу обдавало прохладой. Облачное небо уже не могло удержать солнца, стремившегося куда-то далеко ввысь. Мужчины вели оживлённую беседу, обсуждали, кто как отпуск провёл.
— На югах хорошо! — похвастался один. — Проснулся, поел и сразу на море пошёл. Вода тёплая, как молоко, телу хорошо... А какие там женщины, ух!..
— А мы с женой по Волге катались на круизном теплоходе. Много городов увидели своими глазами, храмы, музеи, — подхватывает второй. — На следующий год думаем в Прибалтику махнуть.
— А я у себя в деревне отдыхал, — признался третий. — Маму навестил. Крышу ей залатал, забор поправил. Говорили много. Теперь на сердце так легко, словно в баньку сходил! Никогда ещё так здорово не отдыхал.
Остальные умолкли. Каждый задумался о чём-то своём.
Перевод с коми
Анастасии Поповой
АЛЕКСЕЙ ПОПОВ НАШ СОВРЕМЕННИК № 8 2024
Направление
Проза
Автор публикации
АЛЕКСЕЙ ПОПОВ
Описание
ПОПОВ Алексей Вячеславович родился в 1950 году в селе Большелуг Корткеросского района Республики Коми. Автор десяти книг прозы и более сорока пьес. Тексты опубликованы в журналах “Север”, “Сельская молодежь”, в русскоязычных изданиях Германии и США. Произведения переведены на марийский, удмуртский, татарский, чувашский, коми-пермяцкий, хакасский, финский, французский, болгарский, эстонский, венгерский и другие языки. Член Союза писателей России. Народный писатель Республики Коми. Награждён медалью ордена “За заслуги перед Отечеством” II степени. Живёт в Сыктывкаре.
Нужна консультация?
Наши специалисты ответят на любой интересующий вопрос
Задать вопрос