СТРАНСТВУЙ, ОБОГАЩАЯСЬ
Евгений Чепурных “Аритмия”, изд. “Русское эхо”, Самара, 2021 г.
Мне, человеку, воспитанному в семье литераторов, имя Евгения Чепурных хорошо знакомо. А “жизненные университеты” самого Чепурных, помимо прочего, включали в себя учебу в Литинституте; он ярко дебютировал в журнале “Юность”, получил несколько крупных литературных премий и выпустил более десятка поэтических сборников. “Аритмия” — двенадцатая из них.
Книга вовлекает в камерный (но при этом парадоксально открытый) мир ее создателя с первых страниц.
За нежности тяжесть и скрытность прости.
Мы в разных воспитаны школах.
Я проще и старше, чем думала ты,
на тысячу мыслей тяжёлых.
На тысячу хлопьев из чёрной дыры,
на тысячу бесов во храме,
на тысячу жизней, прожитых внутри
пред тем, как мы стукнулись лбами.
Дороги закрыты от аз и до ять,
хоть сердце грустит безоружно.
Вот видишь, как просто друг друга понять,
когда это больше не нужно...
Литераторы, размышляя в свое время о поэтике Чепурных, дружно отмечали его приверженность математической формуле: сложное сводится к простому. Но при всей видимости этой простоты стиль Чепурных неповторим. Автор формирует собственный нарратив — в “Аритмии” он не сквозной, как в предыдущих сборниках (например, “Снежном человеке” 2014), но по-прежнему изобилует приёмами, характерными только для него. Он всегда предельно деликатен, без перебора, без перегибов. Тексты Чепурных оказывают терапевтический эффект, дают надежду, исходящую порой из острой безнадёги:
Ври не ври,
Словесно ль, мысленно ль,
дыбом шерсть иль шёлком шерсть,
всё равно на лбу написано,
как ты жил,
и кто ты есть
[с. 69].
Эти глупые мысли отныне и впредь
Станут глуше и тише.
А чего же хотим мы?
Господь мой, ответь.
Так, чтоб я не услышал...
[с. 102].
Осознанность, отчётливость мысли. Автор формулирует ощущения не только в присущей ему трогательно-проникновенной исповедальной манере, но и с обезоруживающей ясностью.
Беспечность звёздного наитья,
беспутной нежности разбой.
Возьми себе
мой тёплый свитер,
пусть обнимается с тобой
[с. 68].
В его любовной лирике превалирует созидательное чувство, хотя и неизбежно приносящее боль. Чепурных старается сохранить гармонию между земным и небесным. Гармонично присутствие античных памятников литературы с отчётливо проступающим православным взглядом на окружающую действительность:
Сто тысяч зим сплошного снегопада,
горящих глаз и стоптанных подошв.
Уже на небо взята Илиада,
но Одиссея
длится, словно дождь
[с. 60].
Ещё одно свойство книги — любовь к “малой родине”. Бытует мнение, что пока все хотят в Москву или Петербург, самарец всегда рвётся в родной город на Волге. Самарские авторы обожают свой город, много пишут о нём, но настоящий волжский дух у них встречается нечасто. Чепурных же прописывает Самару личностно.
За безнадёжно плотными дверьми
Не слышен голос флейты и гитары.
И где же там Самара, чёрт возьми?!
И как они там могут без Самары?!
[с. 97].
Литературные тропы Чепурных лишены смысловой перегруженности, в них нет зацикленности на себе, как суверенизированной от остального мира, единице. Ведь, как заметил однажды один мой коллега по литературному цеху, — если что-то громко пиарится — то настоящее явно в другой стороне. Евгений Чепурных верит в своего читателя, уважает его. Его “Аритмия” выглядит продуманно — монолитно и сбалансированно, как и подобает плоти от плоти поэта, уже заслужившего титул самарского классика.
А мы, как смерды у окна,
Сидим и ожидаем брата.
И вдруг кричим: “Весна! Весна!”
А ведь и правда... Ведь и правда...
[с. 100].
АНАСТАСИЯ УСТИНОВА НАШ СОВРЕМЕННИК № 6 2024
Направление
Книжный обзор
Автор публикации
АНАСТАСИЯ УСТИНОВА
Описание
Нужна консультация?
Наши специалисты ответят на любой интересующий вопрос
Задать вопрос