АРМАН КОМАРОВ НАШ СОВРЕМЕННИК № 8 2023

МЕЖ ЕВРАЗИСКИЙСКИХ ПЛИТ

* * *
Смотрит и морщит лоб,
Исподволь говорит:
“Выпей да ляг в сугроб
Меж евразийских плит,

Чтобы был бел, как снег,
Тела, души позор.
Разве же ты человек?
Только морщина гор.

Люди ведь так не живут,
Платят за звон меча.
Плачут то там, то тут...
Невмоготу — кричат.

А ты обернулся в лёд,
Тихий и неживой,
Твой искривлённый рот —
Изразец немоты резной”.

А я не смотрю Ему
В ослепительные глаза,
Баюкаю тихо тьму
И жду: загремит гроза,

Сметёт всех живых в сугроб,
И станут они, как я.
Нечего морщить лоб...
Незачем мучать горб,
Если прожить нельзя.

* * *
Уланы лунные по цокоту аллеи
На копьях вынесли в дремучие снега
Любовь мою. Как кровь её алеет!
Как плоть её в метелицу легла!

Хочу уснуть и в гуще сна увидеть время,
Густой и горький дым его вдыхать,
Пока в ночи побрякивает стремя,
Пока другие дети не ложатся спать.

И вычертить в сугробах индевелых
Огнём слезы последнюю строку
Из тяжкой радости напевов белых,
Понятную другому дураку,

Который, как и я, записывает в столбик
И Божьим Сыном щерится во тьму,
Где мама больше не ощупывает лобик
В натопленном родительском дому...

Уснуть, уснуть, забыться в суматохе,
Без’образной пучиной замереть,
Не различать, где выдохи, где вдохи,
Забыть, что значит жизнь, забыть, что значит смерть.

Ни слова не уметь, не прекословить
Ни Богу в небесах, ни доброму отцу.
И всё записывать в комод да в прикроватный столик
Стихи, ползущие по тёмному лицу.

* * *
Мне по весне всё снятся твои плечи
Среди сибирских шахт и городов.
Я допиваю водку, собираю вещи,
Я в этой жизни ко всему готов.

И мне не жаль себя, не жаль кого-то…
За каждым смерть шагает по пятам…
Мне снится лев и снится антилопа,
И страх, и гниль, прилипшая к губам.

Кошмар и явь — одно и то же,
И жизни нет — всё выжженная мгла.
О, дай мне руку, как же мы похожи!
Я напишу на ней свои слова.

Три слова — и ни больше и ни меньше —
Три зверя, завывающих в груди.
Я до тебя таких не видел женщин,
И все другие — лишь ошибки на пути.

* * *
М. Ц.

1

По законам давнего ремесла
Тойма висельнице рекла:
Известь совести
Сном повывести,
Даровые прелести
Божьи б вынести.
С пеплом слиться,
Темна водица
От гари строки твоей.
Экая небылица!
Были иной родней…

2

Над Москвой твоей всё туманов хмарь,
Соборование запечальное.
И хазарских степей громовой звонарь
Тьму повызвонил изначальную.

Наклонись к реке — не видать лица,
Без имени незабытая.
Здравица, коей несть конца,
Панихидами вытканная.

Пять морей, все темны до дна,
Семь холмов — горем сточены.
Прощанием с поприщем — прощена
В клёкоте неразборчивом.

Так стоять и нам над водой ночей,
Поминать тебя словом пепельным.
Ждать того, что всего страшней,
Да гореть с тобой в тёмном тереме…