СНАЧАЛА МУЗЫКА БЫЛА
* * *
“Дзержинский” в ящике “шахтёр”,
и Жданов цел и свят,
а брат армейский “Метеор”
домой припёр и рад.
Он десять дней ни пьёт, ни ест –
всё шарит по шкале,
надсадно вслушиваясь в треск
ДВ и УКВ.
От горя почернела мать,
отец ушёл в загул,
а мне, признаться, наплевать
на этот шум и гул.
Есть в комнате торшер и плед,
и за окном – стрижи,
как эскадрилья “Лафайет”, –
попробуй, удержи.
Они свободны от знамён,
от злости и сумы,
за тридцать до конца времён,
за двадцать до войны.
Осталось несколько рублей,
и всё ещё любим.
Я брежу Франсуа Рабле
на пару с Бахтиным.
* * *
Не курил, чтоб ни хрипа, ни кашля,
другом Штази просился в полки,
пригоревшую манную кашу
уплетая за обе щеки.
Я за солнечным ветром и смыслом
потянулся, пройдя потолок,
и кричала мне мама: “Уинстон,
ну куда ты без шапки, сынок”.
Но казался мне космос лиловым
и очищенной “Русской” милей,
и махал мне руками Леонов –
главный в клине родных журавлей.
Смерть в пучину за мною сигала
и подняться могла в облака,
но легко умирать по сигналу,
взмаху сердца и зову флажка.
* * *
Дом пропитан войной, у того, что казалось жильём, –
удушающий запах.
Не крестили дверей, поразъехались в двадцать втором
на Восток и на Запад.
Кто возился в саду – смехотворен, и жалок масштаб:
пять черешен, пять вишен.
Но смотри – вдалеке эти красные точки горят
не по-летнему хищно.
Человек умирал за кастрюли и прочий багаж,
неподъёмный и скудный.
Он здесь был до конца, он был наш или, может, не наш
и уснул беспробудно.
И до крайнего дня он руки не подаст никому,
не откроет объятья.
Но на небе поют лучезарные гимны ему
Святогорские братья.
* * *
До чего отвратительна пища,
гул в простенках и в кране вода,
не случайно придумал Радищев:
нужно ехать – и пофиг куда.
За границу бетонного плаца,
с головой безотрадно больной
из Москвы никуда не добраться:
только в Питер и сразу домой.
Но зато с преимуществом явным –
хоть сегодня ложись помирай, –
ни за что не подумают янки
вместе с нами отправиться в рай.
* * *
Сначала музыка была
мне одному дана,
потом наушники прожгла
и стала всем слышна.
Она нахлынула, как хмель,
обрушилась, как гром.
Она заполнила тоннель
метановым костром.
Как медицинский спирт, чиста,
она пошла вразнос,
и я все строчки плейлиста
по буквам произнёс.
Но бесконечные полки
по воздуху скользят.
И это шёпотом таким
рассказывать нельзя.
ИВАН ВОЛОСЮК НАШ СОВРЕМЕННИК № 7 2024
Направление
Поэзия
Автор публикации
ИВАН ВОЛОСЮК
Описание
ВОЛОСЮК Иван — поэт, переводчик, литературный обозреватель. Родился в 1983 году в городе Дзержинске Донецкой области в семье шахтёра. Выпускник русского отделения филологического факультета Донецкого национального университета. Публиковался в журналах “Наш современник”, “Москва”, “Дружба народов”, “Новый мир”, “Нева”, “Волга”, “Новая Юность”, “Юность”, “Интерпоэзия”, “Новый журнал”. Стихотворения переведены на итальянский, испанский, французский, болгарский, сербский и румынский языки.
Нужна консультация?
Наши специалисты ответят на любой интересующий вопрос
Задать вопрос