ПАМЯТЬ
К 110-летию поэта Дмитрия Ковалёв
9 МАЯ 1945 ГОДА
Михаилу Сазонникову
Произошёл в мозгах внезапный свих.
Хоть ждали.
И предчувствия — не лживы.
Ко мне вбежал перед рассветом друг.
На шею бросился:
— Остались живы!..
И — как бы устыдился слов своих:
И глянули открытой болью всей
Его родные —
Их казнили люто —
И лица невернувшихся друзей.
Сама собой молчания минута...
Какая воля удержать могла,
Что накопилось за войну под спудом!
Каким —
И до сих пор загадка —
Чудом
Весть эта радио в ту ночь обогнала?..
Весь день,
Как посходили все с ума,
Из всех стволов палили в воздух.
И странно в пасмурных белела водах
Заснеженными скалами зима.
Но от огня
И с батарей,
И с баз,
Казалось, стынь июльским зноем дышит...
Казалось, весь уйдёт боезапас —
И выстрелов
Мир больше не услышит...
ПОКОЛЕНИЕ
Воспитаны,
Испытаны —
При нём.
Дух не покорности,
А — покоренья.
Ты над враньём,
Как лес прореженный над вороньём,
Высокое, прямое поколенье.
Не знавшее о многом до седин,
Ты верило —
И смерть встречало смело.
Да усомнись ты хоть на миг один —
Ты Родину спасти бы не сумело...
Нет вечных истин ничего новей
Ни за чертой небытия,
Ни перед.
Будь проклят
Тот из сыновей,
Кто не отцам,
А лжи о них
Поверит.
* * *
Янке Брылю
Перед рубиновым огромным солнцем ранним
песчано-дымные кряжи в бору...
С тобой — ни забытья, ни умиранья.
Все предвещания твои к добру.
Русь,
наречённая когда-то Белой,
с Великой Русью ты слилась во мне,
как две любви во ржи заголубелой,
с одною правдой в мире и в войне.
Хочу погожим эхом оставаться
в твоих грибных и ягодных лесах,
за правду рисковать и не сдаваться,
у совести твоей быть на часах.
Закон:
неси земле хотя бы лучик.
Завет:
живи — душою не криви.
Быть искоркой твоей —
чего же лучше?
Быть искоркой сознания в крови.
* * *
Я тишину люблю.
Но тихих —
Опасаюсь.
Они всегда имеют что-то про себя.
При встречах
Одиночеством спасаюсь.
Жалел не раз,
Тихоням пособя...
Остерегайтесь доброты той липкой,
Что по губам
И по усам течёт...
Столкнут с обрыва
С ангельской улыбкой,
При всех,
Когда наверняка расчёт.
* * *
Я ненавижу бездарей всех наций.
Особенно своих,
Могу признаться.
Они на всех материках похожи:
К министрам,
Королям,
К премьерам вхожи.
В иные времена они опасны.
С людьми необходимыми согласны.
Крамолу молодую укрощают.
Таланта
И за гробом не прощают.
* * *
Василию Фёдорову
Отвёл я душу наконец.
Отвёл.
Лицо в лицо наговорился с другом.
В таксушке, на сидении упругом,
Воздушно мне, как малышу от волн.
Пусть будет не стара судьба твоя,
Небесно по земле тебя пусть носит.
Противен, кто таких, как сам, поносит.
Друзей-поэтов обожаю я.
От встреч иных дурные снятся сны.
Послушаешь: все сукины сыны.
Они одни, заметьте свыше, цацы.
Осточертели эти мне паяцы.
Играя в смелость, прямоты боятся
И только этим над толпой видны.
Довольный возвращаюсь.
Есть резон.
Как много на земле людей хороших.
И звёздный плес — как платьице в горошек,
Чуть проступает где-то, как сквозь сон.
Расстались просветлённо мы,
Неон
Искусственным сегодня
Не казался.
Высотный холодок спины касался.
И уходил, как я, в прозренье он.
А в городе осеннем столько лун.
Но в городе луна не затерялась.
И я в немолодые годы юн,
Какая б непогодь ни затевалась.
ПРОСТОТА
Михаилу Исаковскому
Серийное новаторство постыло.
Душевную люблю я простоту.
Не ту, что хуже воровства, не ту,
A ту, с которой сердце не остыло.
Среди франтих, каких сейчас несметно,
С дымком в зрачках и зыбких, как лоза,
Она стоит в сторонке незаметно —
И никому не лезет на глаза.
Под фикусами, наготой мелькая,
Кружится свадьба, фокусов полна.
Она стоит, ничем не намекая,
Что здесь хозяйка полная — она.
Того заветного, что выше разуменья,
Чему лишь время, только время — суд,
Нам фикусы, конечно, не заменят...
И фокусы от смерти не спасут...
Стиляжки-рифмы липнут, что короста,
Бьют в перепонки, словно бы долбя...
Стой, простота! Ты мне далась не просто.
И я без боя не отдам тебя.
* * *
Как суетно и пошло суесловие!
И как бесстыдна и нахальна лесть!..
Есть у меня, чтоб честным быть, условия,
Достоинство, чтоб быть собою, есть.
Дай сил мне только, жизнь моя,
Дай доблести!
Спесивостью меня ты не ославь!
От ярмарки тщеславия,
От подлости,
От робости угодливой избавь!..
* * *
И помнит память, хоть дырява:
Не польза обещать, а вред.
При жизни будущее здраво.
У мёртвых будущего нет.
Жизнь воскрешает, и она же
При жизни топит в забытьё.
И старость— будущее наше.
У молодых — оно своё.
Вглядитесь в русла — след потоков:
Его меняют вихри вод.
Кто может знать судьбу потомков,
Ради которых мир живёт?..
Всё та ж дорога проторялась.
На тех валили, кто — до нас.
Что осуждалось — повторялось.
Иначе звалось каждый раз.
Последними все были войны
Для тех, кто не пришёл с войны.
И мы, пока мы живы, — вольны
И за других решать вольны.
Но я люблю мой век не меньше,
Не верящий льстецам, словам,
Тех благ, что ждут вас, не имевший
И не завидовавший вам.