МАРИЯ КОСОВСКАЯ НАШ СОВРЕМЕННИК № 9 2024

УТРО, ДЕНЬ, ВЕЧЕР И СНОВА УТРО

РАССКАЗ


Все счастливые семьи счастливы одинаково…
Л. Н.Толстой

Ага, ага!
Рэпер Митюха

Москва. Февраль. Утро.
Семья из четырёх человек завтракает на кухне. Кухня маленькая, стол придвинут к окну. Справа от него — плита и кухонный гарнитур, слева — узкий самодельный диван, который по совместительству ящик для макулатуры и картошки. На диване сидит муж, он же отец, он же глава семейства Слава. Остальные на табуретках.
На столе стоит ковшик, в нём вареные яйца, рядом без тарелки лежат тосты и масло в развёрнутой упаковке. Слава и две дочери сосредоточенно очищают скорлупу. Мать, она же жена, она же Катя, смотрит в окно. За домами медленно пламенеет высунувшееся из облаков солнце.
— Какой сегодня восход красивый, — задумчиво говорит Катя.
— Красный. Значит, мороз, — замечает муж.
— Жаль, кто-то градусник так и не повесил. Знали бы, какая температура за окном.
— Жаль, кто-то старый градусник отломал.
— Чувствовала я тогда, что не нужно мыть окно.
— Мыть-то нужно, но как-то осторожно.
— В следующий раз моешь ты.
— А ты вешаешь градусник. Договорились?
— О’кей!
— И чинишь полку.
— Ну, это уж слишком.
— Пап, — перебивает их младшая дочь Даша, — а что такое гувырнатка?
— Э-э-э-э... Не понял.
— Что такое гувырнатка?
— Гувырнатка? Хм... Ну, это такое животное, типа касатка. Только она делает: “гувыр, гувыр…”
— Да он врёт! А где ты это взяла? — встревает Вика, старшая дочь.
— Вот, тут написано: требуется гувырнатка для ребёнка, — Даша показывает всем телефон, на экране — какой-то текст.
— Прочти по слогам, — приказывает Вика.
Даша читает:
— Гу-выр-нат-ка…
— Когда ты уже начнёшь нормально читать! Правильно гу-вер-нёр-ка, — учит Вика.
— А это уже рыба, — сообщает Славик. — Нёрка. И я не шучу, действительно, есть такая рыба.
— Короче, просто скажите, кто это.
— А ты что, ищешь работу? — Катя намазывает на хлеб сливочное масло.
— Ну, была такая идея...
— Покажи объявление.
— Вот.
Катя читает вслух:
— Требуется гувырнатка. Хм, здесь так и написано. Думаю, туда лучше не звонить.
— Почему?
— Рано тебе ещё работать. В школе надо учиться. А то будешь потом такие объявления писать.
— А что не так? Они вообще-то сто тыщ обещают.
— Вот это-то и пугает.

Через полчаса дети, одетые и расцелованные, уходят в школу.
— Ключи взяли? — Катя стоит на пороге квартиры. — Я, возможно, уйду.
— Взяли.
— Хорошего дня. И не забудьте пообедать. Даже если там всё невкусное, надо что-то съесть.
— Ла-а-а-адно, — скучными голосами отвечают дочери и заходят в разъехавшиеся двери лифта.

— Фуф! Проводили, — говорит Катя, возвращаясь на кухню. Слава, лёжа на самодельном диванчике, смотрит в телефон.
— Оттопыриваемся? — не поднимая головы, спрашивает он.
— В смысле — ещё поспим?
— Ну, можно и поспать, конечно...
— Не, работы много. Я сегодня НДФЛ сдаю.
Катя наливает из френч-пресса кофе, садится на стул и тоже залипает в телефон. Оба просматривают ленты в телеграмм-каналах: он — новостные, она — культурные.
— Как там в мире? — не поднимая головы, спрашивает она.
— Как обычно, бардак.
— Понятно.
Из телефона Славы играет резкая энергичная музыка.
— Что ты там смотришь?
— Тебе не понравится.
— Война?
— Да.
Катя тяжело вздыхает. Несколько минут проходят в тишине.
— Что-то с мисс Россия в этом году какая-то хрень, — говорит Катя, не отрываясь от телефона.
— Уже же всё выяснили, — продолжая скролить ленту, отвечает Слава. — Просто жена главного спонсора конкурса.
— А! Фуф! Прям отлегло. Обычная коррупция. А то я уже начала самое худшее думать.
Ещё несколько минут проходит в молчании. Слава первым откладывает телефон:
— Катик…
— М-м-м-м?
— А подай шоколадку!
Катя, не вставая, протягивает руку и берёт с кухонного стола пластиковую коробку с этикеткой “Шоколад для фондю”, отдаёт мужу.
Слава открывает, заглядывает.
— Вы уже больше половины съели! — голос его даже дрожит. — Когда успели?
Он достаёт горсть маленьких, круглых, похожих на застывшие расплющенные капли шоколадок и высыпает на стол. Катя берёт одну, макает в кофе.
— Боже, какой вкусный шоколад!
— А кто купил? Я купил!
— Молодец!
— Какао-масло хорошее. Сахара немного. Идеальный!
— Да, мне тоже нравится.
— Надо только поэкономней использовать. А то вы за день все полкило сожрёте.
— Сначала ты переживал, что надо купить полкило шоколада, потому что так дешевле. Теперь ты его купил и переживаешь, что мы съедим полкило шоколада. В чём смысл?
— У самурая нет цели, только путь.
— Что это за тревожный самурай, который переживает из-за сладостей?
— Есть такие. Самураи-невротики. Они когда сеппуку делают, переживают, что у них на карте “Пятёрочки” баллы сгорят.
— Ты собрался делать сеппуку?
— Не дождёшься. Мы ещё шоколад не съели. И у меня подарок от “Госуслуг”, целая тыща.
— Да, есть ради чего жить.
Едят шоколад, прихлёбывают кофе.
— Ты сегодня заберёшь Викин телефон? — вспоминает Катя. — Завтра уже день рождения.
— Да, заберу. А все скинулись?
— Моя мама ещё обещала, но я не хочу у неё брать.
— Смотри сама. Это же твоя мама.
— Как думаешь, мы ей не слишком дорогой телефон дарим?
— Тридцать пять тыщ? — он презрительно цокает. — У неё в классе, наверное, с последними айфонами ходят.
— Это да. Но мне всё равно кажется, что дороговато для подростка. А с другой стороны, она же хочет видео снимать. Для блога... Ладно. Главное, чтобы ей понравилось.
Катя встаёт, начинает убирать со стола. Слава лежит и читает телеграмм-каналы.
— Ты на работу идёшь? — спрашивает Катя.
— Попозже. У меня встреча до обеда, — Слава снова берёт телефон и пролистывает телеграмм-каналы.
— М-м-м-м, понятно, — Катя загружает посудомойку. Вдруг останавливается, оборачивается и пристально смотрит на мужа. Слава чувствует её взгляд и, выглядывая из-за телефона, удивлённо поднимает брови.
— Что?
— Почему ты никогда не говоришь мне, что я красивая?
— Говорю. Я раз в месяц оплачиваю коммуналку, снимаю показания счётчиков и говорю тебе, что ты красивая. У меня всё отмечено в ежедневнике.
— А не мог бы ты делать это два раза в месяц?
— Что? Снимать показания счётчиков?
— Не придуривайся.
— Ну, не знаю… Придётся менять алгоритмы, пересчитывать ки-пи-ай.
— Ладно, проехали. Так даже легче. В этом месяце я уже варила борщ...
— При чём здесь борщ?
— О, эти разные языки любви.
— Ты же сама тоже ешь борщ. Или тебе не нужно питаться?
— Проехали.
— Нет, ну, так нечестно. Условия контракта не были полностью оговорены.
— Это не контракт. Это мотивационный тренинг.
— Ладно, отмечу себе в ежедневнике — два раза в месяц делать жене комплимент.
— С вами приятно иметь дело, коллега. Отмечу в ежедневнике — супружеский долг по предварительной записи за неделю.
— Фу! Какой дешёвый шантаж. А тебе самой секс не нужен?
— Подумываю отдать его на аутсорс.
— Даже так? Из-за какой-то фигни ты собираешься изменить мне?
— Нет, что ты. Только послушаю внеплановые комплименты и домой.
— Ладно, коллега. У меня к вам деловое предложение.
— Какое?
— Пока я не ушёл на работу, предлагаю что-нибудь в залог факторинга. Или наоборот.
— А комплиментинг будет?
— Я вообще думал про петтинг.
— О, эти разные языки любви.
Взявшись за руки, уходят в комнату. Кот флегматично смотрит вслед и остаётся сидеть у миски — что он там не видел…

* * *
День. Узкая комната: двухъярусная кровать, стол вдоль окна, больше похожий на широкий подоконник, два книжных шкафа по сторонам. Зелёный икеевский ковер на полу напоминает примятую траву. Катя раскладывает постиранные детские вещи. Дома она одна.
— Алиса, включи песню “Всем счастье за мой счёт”, — говорит Катя.
По колонке пробегает хаотичными огоньками жизнь.
— Я не узнаю ваш голос. Если хотите познакомиться, скажите: “Алиса, запомни мой голос”, — вежливо, но с издёвкой отвечает колонка.
— Алиса, запомни мой голос.
— А я вас уже знаю.
— И кто я?
— Вы просили называть вас Вика.
— Я не Вика. Я её мама. У нас просто похожи голоса.
— Чем докажете?
— У меня есть свидетельство о том, что я её родила.
— Где, когда, при каких обстоятельствах?
— А ты-то откуда можешь знать?
— Интуиция мне подскажет.
— Дура!
— Давайте будем терпеливей друг к другу.
Катя хохочет. Включает музыку со своего телефона. Танцует и, не попадая в ноты, поёт: “Всем счастья за мой счёт. / Смеёмся, бьём посуду. / Эй, бармен, кинь лёд. / Сегодня я танцую. Б-у-у-у-ум!” Разбуженный кот с верхнего яруса кровати недовольно смотрит на Катю.

* * *
Шесть часов вечера.
Катя сидит в комнате за рабочим столом: монитор, подключённый к нему ноутбук, по бокам — толстые офисные папки. В центре стола — круглое зеркало с подсветкой. Вокруг разбросана косметика. Катя делает макияж. Рядом, на кровати, сидят Даша и Вика. Одна играет в телефоне, вторая смотрит, как мама наносит тональный крем.
— Мам, у тебя такие большие поры, — разглядывая мамино лицо, говорит Вика.
— Это чтобы кожа лучше дышала, — пытается Катя шутить.
— Ой, а что это у тебя на шее? Бородавка?
— Родинка. Просто почему-то начала расти.
— Мам, а это нормально, что у тебя один глаз накрашен синим, а второй зелёным?
— Блин, перепутала тени. Сильно заметно?
— Да вроде нет. Даш, посмотри.
— Я без очков не вижу, — Даша отрывается от телефона и, щуря глаза, приглядывается к Катиному лицу.
— Кстати, почему ты перестала носить очки? — строго спрашивает Катя.
— Чтобы лучше вас не видеть, — говорит Даша и снова утыкается в телефон.
— Что там у тебя? “Тик-токи”? Я же запретила смотреть в телефоне видео. Это портит зрение.
— Мам, я удалила “Тик-ток”. Это игра “Адоб ми”.
— Усынови меня? Ищешь новых родителей?
— Нет! — Даша раздражается, что её отвлекают. — Тут нужно ухаживать за питомцем.
— Мам, а ты знала, что у тебя один зрачок больше другого? — не отстаёт от матери Вика. — И ещё ты помаду накрасила мимо губ.
— Дочь! Дай матери стареть спокойно!
— Мам, вот зачем ты опять говоришь, что стареешь? Ты у нас вообще нестарая. И очень красивая, — Вика подходит и обнимает её со спины, немного придушивая. Катя, насколько возможно, тоже проявляет нежность, склоняя голову к её руке, ждёт. Тридцать секунд, минута, полторы… Громко вздыхает. Вика не ослабляет объятий.
— Вик, мне пора идти.
— Ты меня так редко обнимаешь, — сюсюкающим голосом говорит Вика.
— Да? А мне кажется, часто.
Проходит ещё минута. Катя начинает осторожно вырываться.
— Ладно, иди. Тоже мне, мать называется!.. А ты, кстати, куда?
— В банк и на тренировку.
— Мам, — Даша откладывает телефон. — А ты вообще ходишь гулять?
— В каком смысле?
— Просто гулять, бегать по улице, лазить по деревьям.
— Я же взрослая. Я хожу по делам. И не лажу по деревьям.
— Странно, — Даша за заднюю лапу подтягивает к себе кота, который испуганно таращит глаза, но терпит. — Ты любишь яблоки и не любишь лазить по деревьям. Где логика?
— Если бы мне пришлось самой собирать яблоки, я бы, наверное, лазила, — отвечает Катя, застёгивая молнию на юбке.
— А если мы купим яблоки и развесим их на деревьях, ты пойдёшь с нами гулять?
— Не говори ерунды. Сейчас февраль. Всё, я побежала. Даш, отпусти кота. А то он тебе снова расцарапает щёку.

* * *
Одиннадцать часов вечера. Вика и Даша ссорятся у себя в комнате.
— Мне жарко!
— А мне холодно!
— А мне жарко!
— А мне холодно!
— И что?
— Пусть будет открытым окно.
— Закрой!
— Не закрою!
— Вика?!
— Нет, я сказала! Отвали.
Из детской комнаты слышны звуки борьбы. Что-то со звоном падает. Обе кряхтят и охают.
— Дети, ну-ка спать! — кричит Катя. — А то сейчас приду и всех накажу.
Шум в детской затихает.
Катя и Слава лежат в постели. Катя читает книгу. Слава пролистывает картинки в телефоне.
— Что смотришь?
— Порнографию.
— Ого! Серьёзно? Можно с тобой?
Катя подвигается к Славе и заглядывает в его телефон.
— Красиво! Столько места!
— Да, и освещение хорошее. И ремонт.
— А участок сколько соток?
— Кажется, десять.
— Класс! Далеко от Москвы?
— Километров сто.
— Идеально. Сколько стоит?
— Двадцать лямов.
— Ну, ты и извращенец, — целует его в висок. — Думаешь, мы когда-нибудь сможем такое купить?
— Не знаю.
— Лучше квартиру побольше. Чтобы у девчонок были свои комнаты.
— Зачем?
— Одной жарко, другой холодно, одна хочется петь, второй нужно делать уроки. Постоянная борьба. Я устаю. Мне хочется тишины. Чтобы закрыть их по комнатам и отдохнуть от шума.
— Если у нас каким-то чудом появится трёхкомнатная квартира, у них всё равно не будет своих комнат, — невозмутимо говорит муж. — Это же абсурд. Ладно бы они были разнополыми. А так...
— А зачем нам тогда третья комната?
— Тусить, телик смотреть.
— А нельзя, как сейчас, тусить на нашей кровати?
— Одно дело — тусить на кровати, и совсем другое — большой удобный диван.
— Да ну, брось, на кровати даже удобней.
— Вот поэтому у нас и не будет трёхкомнатной квартиры.
— Почему?
— Консенсуса нет.
— Денег у нас нет, — Катя берёт книгу, смотрит в неё, потом снова на мужа. — Я всё детство мечтала о своей комнате, — голос её дрожит. — Пусть хотя бы у моих детей будет место, где можно спрятаться от всего мира.
Катя говорит это, глядя в потолок, будто обращает свои пожелания к небу.
— Нет, я сказал, — говорит Слава.
— Они скоро вырастут и уедут от нас! — восклицает Катя.
— Никуда мы от вас не уедем, — кричит из комнаты Вика. — Не мечтайте даже.
Катя и Слава смеются. Оба продолжают читать. Катя вдруг приникает к плечу мужа, нюхает его.
— Сказать тебе что-то нежное? — спрашивает она.
— Не надо, — Слава сдерживает улыбку.
— А если очень хочется?
— Ну ладно, скажи. Я потерплю.
Катя что-то шепчет Славе на ухо. Оба смеются.
— Ой, погоди! А ты забрал телефон?
— Да.
— Проверил?
— Да, всё норм.
— Ладно. Тогда я спать. Утром хочу испечь запеканку.
— Может, сырники?
— Вика любит запеканку. И в неё можно свечки воткнуть.
Слава вздыхает.
— Спокойной ночи.
— Споки-ноки.
Целуются, каждый отворачивается в свою сторону, продолжают читать. Кот запрыгивает на кровать, долго смотрит на Славика, потом на Катю.
— Чего пришёл? — Катя спихивает кота ногой. — Иди на своё место.
Кот обиженно устраивается на скинутом на пол покрывале.

* * *
Утро субботы. На часах почти десять. За окном город, который накрыла густая хмарь.
— Куша-а-а-а-ать! — кричит Катя из кухни. — Куша-а-ать!
— Да идём, идём, — приходит сонная Вика.
— С днём рождения! У-и-и-и-и-и! — Катя визжит и целует Вику.
— Спасибо, — обнимаются.
— Поздравляю!
— Я в туалет, — сообщает Вика.
— Ну, где там все? — Катя энергично идёт в детскую комнату. — Даша, подъём. У Вики же день рождения.
Даша садится в кровати, на ней розовая пижама с сердечками.
— Иду!
Катя топает в спальню, Слава уже встал, надевает штаны.
— Слав, где телефон?
— Несу.
Катя возвращается на кухню. Там уже сидит Вика и с предвкушением улыбается. Рядом на диван плюхается Даша. Слава садится на табурет.
— Готовы.
— Да.
— Снимите кто-нибудь. Слав, — Катя отворачивается и на кухонном столе зажигает свечки, воткнутые в творожную запеканку. Берёт блюдо, торжественно несёт к столу.
— С днём рожденья тебя, — поёт Катя, остальные подтягивают. — С днём рожденья тебя! С днём рождения, наша Вика, с днём рожденья тебя!
Слава снимает на телефон.
— Желание! Загадывай желание, — азартно кричит Катя.
Вика секунд пять задумчиво смотрит в потолок, потом сильно задувает свечи. Все хлопают и кричат:
— Ура! Ура!
— А почему только четыре? — разочаровано спрашивает Вика.
— Ты хотела четырнадцать?
— Ну да.
— Давай я сейчас снова воткну. Все, что есть, и ещё раз зажгу? — Катя достаёт из выдвижного ящика жестяную коробку с огарками прошлых именинных свечей.
— Не надо.
— Ну хорошо, — с облегчением Катя ставит коробку на стол и тут же переключается на другое. — Где подарок? Слав, подарок! Давай дарить!
— Дорогая Вика, — Слава прячет от Вики руки за спиной. — Поздравляем тебя с днём рождения. Дарим тебе этот скромный подарок. Носи на здоровье, — протягивает ей белую коробку.
— А-а-а-а! Новый телефон! А-а-а-а! “Самсунг Гэлакси”. Ого! У моего одноклассника такой же.
— Камера шестьдесят четыре мегапикселя, — хвалит подарок Слава. — Широкоугольная съёмка. Датчик глубины. Макросъёмка.
— Вау! — восхищается Катя.
— Будешь свой влог снимать, — Даша заглядывает Вике через плечо и следит, как та открывает коробку, вытаскивает упаковку с инструкцией, достаёт телефон, разворачивает плёнку и...
— Что это? — говорит Вика помертвевшим голосом. — Мам, он грязный! — подбородок её дрожит.
— Дай сюда, — Слава выхватывает телефон из ослабевших рук Вики. — Сейчас вымоем, — он включает воду и суёт телефон под кран.
— Что ты делаешь? — взвизгивает Катя. Она подскакивает и вырывает у Славы телефон, прижимает к себе, садится, панически обтирает его халатом. У Кати дрожат руки. У Вики — подбородок, губы и всё лицо.
— Мам, это шутка! — кричит Даша. — Шутка! Сюрприз.
— Что? Какой сюрприз?
— Он водонепроницаемый, — спокойно говорит Слава. — Мы просто хотели подшутить. Да, Дашух?
— Да, мам. Сюрпрайз!
— Что? — Катя как-то обречённо на всех смотрит. — Сюрприз?
— Да.
Катя кладёт на стол телефон, его тут же хватает Вика и пробует включить.
— Мам, он не включается! — хнычет она.
— Не включается? — в голосе Кати дрожит истерика.
— А! Фуф! Заработал.
— Хватит панику наводить. Всё там работает. Мы вчера проверяли. Я его даже в ванной топил.
— Что?
— Мы ставили эксперименты. Даш, подтверди.
— Подтверждаю.
— Эксперименты?
— Да.
— Да пошёл ты!
Катя вскакивает с табуретки и, сильно топая, бежит в спальню, падает в кровать и накрывается с головой одеялом. Слышны всхлипывания. Одеяло дрожит.

На кухне все в растерянности.
— Дети, ваша мама сломалась, — упавшим голосом говорит Слава.
— Иди проси прощения, — говорит ему Даша.
— Почему я?
— Это была твоя идея! — говорит Даша. — К тому же она обижена на тебя.
— Вика вон не обижена, хотя это её телефон.
— Вообще-то я тоже обижена, — с вызовом говорит Вика, — просто не истерю.
— Мама тоже не истерит, — говорит Даша. — Она плачет.
— Блин, а чё я-то? — канючит Слава. — Это и твоя идея была.
— Я тебе говорила, что не нужно.
— Ладно, ладно, пойду.

Слава заходит в комнату, садится рядом с кроватью на корточки, гладит одеяло.
— Кать, ну ты чего? — находит сквозь одеяло какую-то часть Катиного тела и гладит её. — Мы же просто хотели пошутить!
— Ум-м-м-мгр! — пихает его через одеяло Катя.
— Ну ладно тебе! Всё ж в порядке…
Катя резко откидывает одеяло и садится. У неё красное демоническое лицо и всклоченные волосы.
— В порядке? В порядке? Да я чуть сознание не потеряла от вашего сюрприза!
— Не кричи, — морщится Слава.
— Я всё готовила, собирала деньги. Заказывала. Представляла, как увижу её счастливое лицо. А вместо этого что? “Мам, он грязный? Мам, он не работает?!” Да ты хоть понимаешь, что самый кайф — это самому снять с телефона плёнку, достать его, абсолютно свеженький, нулёвый. Я даже не представляю, какое разочарование — увидеть, что тебе дарят грязный телефон.
— Не преувеличивай. Она вон уже забыла. Симку свою вставила и настраивает.
— А мне как забыть?
— Что?
— Её лицо.
Они продолжительно смотрят друг на друга.
— Ненавижу тебя!
— А я тебя люблю!
— Чем хоть вы его вымазали?
— Бананом.
— Вот ты придурок.
— Ну прости.
— Не прощу.
— Ладно, понял. Подожду, пока истерика пройдёт, — уходит на кухню.
Катя ложится на спину и лежит, накрывшись до подбородка одеялом. На кровать запрыгивает кот. Неторопливо, с сомнением обходит Катю, мнёт одеяло лапами то там, то тут, мурчит. Наконец, укладывается Кате на грудь и на полную мощность включает свой умиротворяющий моторчик.
— Что, скотина ушастая, пришёл за хозяина просить? — Катя вздыхает, вытаскивает из-под одеяла руки и, успокаиваясь, гладит кота.

2024