ЖИЛИ-БЫЛИ ПРОСТО ФИЛИ
Рассказ из цикла "Бабадеш: истории о бабушках и дедушках"
Наливное солнце зависло в зените. От густого зноя привокзальная площадь казалась чуть дрожащей. Ни души. Только жёлто-лимонный ларёк "Квас" и отдалённый гул паровозного тупика.
Дед Филипп вышел на крыльцо банка, скрутил в трубку бумаги, надел на лысую макушку кепку, уверенно шагнул на раскалённый асфальт и направился к ларьку.
"Вот это я понимаю “проверенные технологии"!" — с прищуром думал дед, отпивая квас из запотевшего стакана и вспоминая недавний разговор с банковским сотрудником.
— Филипп Сергеевич, вы куда? — из банка выскочил молодой человек. Короткий чёрный пиджачок с крыльями сзади и узкие брючки делали его похожим на юного воронька. Пружинистая походка закругляла образ. — Куда вы ушли? А на получение записаться? Через неделю карта будет готова. Во сколько приедете?
Дед Филипп смачно отхлебнул кваса.
— А чего за ней приезжать? Отправьте почтой. Вон сколько бумаг вы мне насовали. Там, поди, всё нужное и рассказано.
Брови парня взлетели вверх.
— Да вы что? Какая почта? Это же платёжная карта! Ещё скажите ─ с проводником передать! — возмущался Станислав (так называл его оранжевый бейджик с логотипом банка). — Когда приедете?
Дед вытер тыльной стороной руки квасную пенку с губ. Причмокнул.
— Стасик, не могу я туда-сюда мотыляться. Я — дежурный по переезду, мне на посту надо круглые сутки стоять, — дед заглянул в пустой стакан. — Почта исправно к нам ходит. Квитанции за свет день в день получаем.
— Мы — не почта! — отрезал Станислав. — У меня в инструкциях такие вещи прописаны. А именно: передать карту клиенту лично в руки.
— А-а-а, инструкции, — дед задумался. — Как говорим мы, железнодорожники: "Правила и инструкции написаны кровью". Тогда вопросов нет.
Станислав кивнул. Дед продолжил:
— Инструкции мы обходить не будем. Приезжайте ко мне. Вон вы какой бледный! Вам бы воздухом дышать, а не под кондиционерами сидеть.
— Э-э-э... Как это? Я не могу! — с ноткой паники выкрикнул Станислав.
— Можете-можете. У вас инструкция. Так и запишите: двадцатый километр от вас на север, переезд деревни Лапино.
— Но я... — Стас хватал воздух ртом.
— Вы! Жду вас через неделю.
Дед смял стакан и выбросил в урну. Он повёл плечами, развернулся и быстро пошёл в сторону вокзала. Дед злился. Его тяготила вся эта банковская история. Котлетку денежную пощупать и укусить при желании можно. А тут кусок пластика со своим вроде именем да с буквами иностранными. Плохо это всё. Непонятно. Думал на пенсию выйти, да страсть как не хотел покидать родной переезд, да и здоровье ещё позволяло. Пришлось согласиться с работодателем и приехать в душный городок только ради банка. Но этот банковский щегол деда настораживал. Как сверкнувшие фары в ночи перед переездом: тут закралась опасность. Ещё и карту сразу не выдал. "Надо сделать, надо оформить..." — но дед понял главное — тут он клиент. А клиент всегда прав. Это как в поезде пассажир. Не будет пассажира — и поезда не нужны.
Сейчас, после разговора в духоте улицы настроение упорно ползло вверх. Пусть щёглик пристанет к его берегу. Там и потолкуем. Без этих вот ужимок птичьих.
Дед сунул бумаги в карман и шагнул на крыльцо вокзала. Сам того не замечая, дышал глубже и чаще. Красный кирпич, двери-створки, охранники на входе, арка-металлоискатель, прогорклый запах перронных беляшей, грохот чемоданов на колесиках. Суета вокзальная. Дед прошёл навылет зал ожидания и вышел к путям.
Полуденное солнце загнало всех людей под навесы, разделив перрон на две половины: теневую и солнечную. "Тяв", — послышалось из ближайшего укрытия. Дед повернул голову. Чёрная собака лежала под лавкой, высунув морду наружу. Она виляла хвостом и с надеждой смотрела на мальчика, уплетающего беляш. Мама мальчика сидела тут же рядом, заботливо поправляя салфетку на коленях сына.
"Всё правильно. За спрос денег не берут", — похвалил дед собаку.
"Поезд номер ...ять, сообщения ...ийск-...айск будет подан на первый путь. Приглашаем на посадку", — объявили по громкой связи.
"У-у-у!" — загудел из-за поворота тепловоз.
Собака вылезла из-под лавки и заводила ушами. Народец, в том числе женщина с мальчиком, потянулся на край перрона.
"Ву-у-у", — прогудел тепловоз.
Собака выбежала из-под навеса и заметалась перед пассажирами. Она лаяла на людей, хватала зубами сумки и чемоданы, скалила зубы. Мальчишка бросил остатки беляша на перрон, вцепился жирными ручонками в юбку матери и захныкал.
"Гук", — поезд достиг края посадочной платформы.
Собака понеслась к поезду. Она лаяла на локомотив и семенила рядом с ним плечом к плечу.
"Слон и Моська", — подумал дед.
На перрон выскочили охранники. Собака прижималась к асфальту и, скаля зубы, лаяла на тепловоз. Казалось, она вцепится в его железный бок. "Гу-у-у", — надрывался локомотив. Мальчик громко заплакал. Охранник встал перед пассажирами, успокаивая всех движениями рук и словами: "Дальше от края платформы! Держите детей!"
Собака чуть отстала от тепловоза и бежала теперь рядом с первым вагоном. Пассажиры запаниковали: они оттаскивали вещи от края перрона, толкали друг друга и ссорились.
Проводница первого вагона, стоя на ступеньках, закричала на собаку:
— Пошла вон! Фу!
Собака как будто этого и ждала. Она рванула вперёд, обогнала состав и спрыгнула прямо на рельсы. Засвистели тормоза. Поезд проехал место, где спрыгнула собака, и остановился на середине посадочной платформы.
— Мама! Мама! — кричал мальчик.
Пассажиры притихли. Дед схватился за сердце, ощущая каждый удар в левом боку.
"Что со мной?" — крутилось в голове. Неведомое до этого момента чувство страха и боли сковало грудной отдел.
Люди запричитали, заохали. Мальчик кричал:
— Мама, собака! Собака умерла! Мама!
Пёс выскочил из-под поезда и в два прыжка залетел на перрон. Он радостно скакал и лаял, приплясывая возле пассажиров. Пару раз лизнул руку мальчика и с аппетитом проглотил брошенный кусок беляша.
"Дурак!", "Бешеный!", — сыпалось на пса со всех сторон. Мама мальчика шикнула на собаку и замахнулась кулаком.
Пёс заскулил, поджал хвост и забился под лавку.
Дед Филипп снял кепку и вытер ею пот со лба. Левую часть грудины отпустило, но сердце никак не могло найти своё прежнее место.
Поезд предупредительно прогудел и проехал до нужной для остановки отметки. Мальчик, всхлипывая, повторял: "Собака! Собака чуть не умерла!" Женщина гладила ребёнка по голове и кричала на охранника, который призывал всех занять места в вагонах и следил за посадкой. Второй охранник пошёл под навес к лавке, где затаился пёс. Дед двинулся следом.
— Ко мне! — скомандовал охранник. Пёс, подвиливая хвостом, выполз из-под лавки. Охранник взял его за ошейник и потянул к вокзалу.
— Куда ты его? — спросил дед.
— Подальше от людей. Видели, что устроил? — охранник с укоризной посмотрел на пса. — Хотя хороший, ладный. Сам прибился к вокзалу, никогда проблем не было.
Дед посмотрел на пса, погладил по голове.
— Если сам пришёл, значит, место для службы выбрал. Что ж ты так надрывался-то?
Пёс заскулил, тревожно задвигал бровями.
— Я его заберу, — твёрдо сказал дед. — Мне на переезде собака нужна.
Охранник оценивающе посмотрел на деда. Жетон сотрудника переезда он давно подметил.
— Погибнет он на открытой дороге, — предупредил охранник.
— На цепи держать буду, — пообещал дед и почувствовал, как ручеек пота предательски побежал по спине.
— Забирайте, — охранник согласно кивнул, — только начальство предупредите.
Дед шагнул в сторону вокзала, остановился и сказал:
— Я ещё в магазин детский заскочу и сразу заберу.
Охранник недовольно цыкнул, но кивнул.
Дед Филипп зашёл в зал ожидания. Поведение собаки не давало ему покоя. Он постучался к начальнику вокзала.
— О, дед Филипп! Карту оформил? — приветствовал его шеф. Из-за подкрученных гусарских усов казалось, что шеф всегда улыбается. Обманчиво, конечно.
— Оформил-оформил, — успокоил дед. — Я собаку забрать хочу.
— А! Тоже видел дог-шоу? — усмехнулся шеф. — Бери! Жалко, что ли.
— Вот и ладно! — дед повернулся к выходу. — А ещё знаешь, что, начальник...
— Ну?
— А ты проверь на всякий случай тепловоз и вагончики. Да и пути бы глянуть.
— Что ещё прикажете сделать? — сердито спросил начальник.
— Это не приказ. Это опыт. У служивой собаки чуйка, знаешь, как работает?
Шеф сдвинул брови. Дед всю жизнь на дороге — много повидал. Начальник поднял трубку служебного телефона.
Дед вышел с вокзала и нырнул в ближайший детский магазин. От количества игрушек зарябило в глазах.
— Дочка, мне бы железную дорогу, — с мольбой попросил дед.
— Вам ручную или автоматическую?
Дед пожал плечами.
— Мне самую настоящую!
Продавщица улыбнулась в ответ.
Уставшее от борьбы за высоту солнце ползло к горизонту. Дед снял и бросил измятую и мокрую кепку в пакет к коробке, туда же отправил банковские документы. Пёс шёл рядом, иногда поглядывая на деда и поскуливая. Он то и дело оборачивался на здание вокзала, но дед вёл его твёрдой рукой.
— Не скули, пёс! Тебя чуть за дело не выгнали, а ты ноешь.
Пёс прижал уши. Дед вспомнил круглые глаза охранника. Пока тот передавал пса, рассказал, что на ближайшем переезде от станции рельсы от жары повело. Разгонись поезд в полную силу и — "привет-кювет", как выразился охранник. Хорошо, что начальник обход поднял. Как чувствовал.
"Ну-ну, усами он почувствовал, — усмехнулся дед, входя в ворота местного базарчика. — Только бы Санька нас дождался, — думал он и искал глазами односельчанина. — Чтобы на переезд успеть!"
— Кукуруз — сладкий, как арбуз! Сочный, как хурма! Добрый, как мамА! — выкрикивал долговязый смуглый мужичок возле огромной кастрюли.
— Последний кукуруз! Налетай, бутуз! — продавец подмигнул щекастому карапузу в коляске, который беззубо улыбался и сосал палец.
— Санька! Не кукуруз, а кукуруза! Сколько раз говорить, — пожурил с улыбкой дед.
— Не! У меня только кукуруз. Смотри, какой крепкий! Настоящий мужик! — Санька сжал кулак. — А это что за зверь? Уходил на двух ногах — вернулся на шести! Чудеса!..
Дед улыбнулся, погладил пса. Пёс сел, беспокойно оглядываясь.
— Себе в помощники повезу.
Санька с прищуром посмотрел на собаку.
— Смотри, какой кренделёк! Белый воротник, белые гетр#очки! — похвалил он пса. Пёс недоверчиво зарычал.
— Не нужен мне пёс! У меня кукуруз есть! — продавец выставил ладони вперёд, отгораживаясь от собаки. Пёс гавкнул и спрятался за деда.
Санька выхватил из кастрюли последнюю кукурузу и вонзился в неё зубами.
— Лучший кукуруз себе припас! Спасибо, люди добрые — голодным не оставили!
Продавцы с ближайших лотков покатились со смеху.
Всю дорогу до деревни пёс лежал на ковриках задних сидений. Не привыкший к езде, он поскуливал, прижимал уши и тревожно двигал бровями. Дед то и дело приговаривал:
— Тише, пёс. Скоро уже. Скоро.
— Дед Филипп, а как звать его? — Санька глянул на собаку в зеркало заднего вида. Пёс навострил уши.
— Филькой его звать. Просто Филькой.
— Вот и зови! Скотину нужно по имени звать, а то она слушаться не будет.
— Это не скотина. Это мой напарник.
— Хех! Скажешь тоже, — усмехнулся Санька и повернул за указателем "Лапино".
Дорога сузилась до двух полос. Белая разделительная змейка бежала впереди. Дед устал, но сидел с ровной спиной и держался за боковую ручку в двери. Деревня у них древняя, но дорога живая. На переезде иногда по две-три машины собираются.
Вот и переезд показался. Родной и знакомый с детства. Уж сколько лет дед Филипп за него жизнью отвечает. Переезд и будка дежурного старые, как сам дед Филипп. Их бы всех на пенсию, но дед решил: пока автоматику не поставят — не уйдёт с дороги. Очень уж много предписаний. Молодёжь не справится. А вот автоматику и молодым можно уступить.
— Приехали! — Санька остановился возле двухэтажного домика дежурного на переезде. В деревне его просто называли "будка".
— Спасибо тебе, добрый человек. Тут за двоих, — дед протянул водителю деньги.
— Дед Филипп, ты это брось! — Санька обиженно сдвинул брови.
— На то, — подмигнул дед. — Стучит что-то, слышал? Техника исправной должна быть.
— Не твои заботы, — отрезал Санька.
"Р-гав", — тявкнул Филька.
— И ты туда же? — удивился Санька и хохотнул: — Его ещё не прописали, а он уже с соседями лается!
Дед вывел собаку и забрал пакет с игрой.
— Кукуруз-то завтра везти?
— Привози!
Санька, довольный собой, поехал через переезд.
Дед зашёл в будку вместе с собакой. Он сразу же отцепил поводок и отпустил пса. Филька за секунду обежал первый этаж крохотного домика, запрыгнул на узкую кровать, укусил цветастую подушку и улёгся на хозяйских постелях.
— Духота какая! — дед открыл окно, краем глаза поглядывая за псом. Он налил в ковш воды и поставил собаке. Филька с барским видом лежал на кровати. Дед покачал головой. Он перенёс от кровати круглый вязаный коврик и сказал:
— Филька, место!
Пёс уставился на деда.
— Место! — повторил дед и похлопал рукой по коврику.
Пёс нехотя спрыгнул с кровати, сел на коврик и привалился боком к ноге нового хозяина.
— Справимся, — утешил себя дед, погладил пса по холке.
Он поднялся на второй этаж и зашёл в рубку дежурного. Вот-вот должен пойти пригородный. Местные называют его "пряха". Тащится всегда еле-еле, но народу битком.
"Р-гав", — послышалось снизу. Потом осторожное "топ-топ-топ", и морда пса просунулась в дверь.
— Заходи, напарник, — позвал дед.
Пёс деловито зашёл, поставил лапы на стол-подоконник и посмотрел в окно. Дед дождался сигнала со станции и поспешил вниз. Пёс посеменил следом.
— А ты сегодня дома, — дед указал на коврик, — привыкай к новому месту.
Пёс посмотрел на деда умными глазами и лёг на коврик. Но стоило деду выйти, как Филька залез на кровать и высунул морду в окно.
Дежурный закрыл шлагбаумы и встал грудью и спиной к машинам, вытянув руки в стороны. С ближайшего к переезду двора выехала машина и медленно подкатила к переезду. Бородатый мужчина и круглолицая женщина с досадой смотрели на закрытый шлагбаум.
"Вас-то куда понесло, Ивановы? Знаете же расписание. Ну, стойте-стойте. Десять минут теперь, не меньше", — думал дежурный.
— Дед Филипп, привет! Пропусти, а? — высунулся из окна машины Иванов. — На пять секунд опоздали! А нам срочно в аптеку надо. Ромка наш что-то приболел. Ангина вроде. Пусти, а? Я быстро проскочу.
Дед Филипп покачал головой. Хотя Ромку любил, как родного внука, да и с родителями его дружил. Последнее время, правда, мало общались. С работой в деревне совсем худо. Вот и папа Ромки третий месяц без работы. А когда трудности, то и общение не в радость.
— Войди в положение, а? Мальца с гостинцем тебе пришлём!
Иванова выпучила глаза на мужа.
— С ума сошёл! Он как сыр в масле на своём переезде! При зарплате, при жилье да при пенсии, а мы сейчас гостинцы слать будем, — прошипела она.
Дежурный не слышал её слов, но и с места двигаться не собирался. Никакой он не дед Филипп в этот момент.
Дежурный по переезду!
— Да что ж ты, Кощей проклятый, людей совсем не слышишь, — закричала Иванова. — Десять минут ещё до поезда. Открой шлагбаум!
Дед опешил. Чтобы на него кричали? Что у них случилось? Дед вспомнил про игрушку, что купил Роме. Передать бы. Но нет таких полномочий у дежурного по безопасности. Едет поезд — все стоят.
— Пусти, говорю! — разошлась женщина. Она вылезла из машины и пошла к деду. — Совсем обнаглел?! — кричала она и размахивала руками.
"Р-гав-гав-гав!" — лай приближался со стороны будки.
Дед оглянулся. Филька выпрыгнул в окно и бежал на переезд. Женщина остановилась. Пёс выскочил между женщиной и дедом и лаял, оскалив зубы.
— Филька, фу! Фу, — кричал дед.
Пёс сменил лай на рычание и перестал бросаться на женщину.
— Бешеный! — вскрикнула женщина.
Она быстро вернулась в машину. Пёс сел рядом с дедом.
— Молодец, Филька! Умный пёс! — похвалил дед напарника.
Дед медленно выдохнул. Снова прихватило в грудном отделе. На мгновение стало больно и страшно. Никогда не было проблем с сердцем. А тут второй раз за день. Но показался поезд, и хворь отпустила.
Квадратная морда “пряхи” приближалась к переезду. Ярко-красные полосы на юбке тепловоза улыбались. Пёс заметался вокруг деда, оттягивая его от путей.
— Фу! Служить! — дал команду дед.
Пёс волчком крутился возле дежурного, хватая за одежду и поскуливая. Дед твёрдо стоял на месте. Пёс зубами хватанул штанину и вырвал кусок ткани. Дед стоял. Пёс запрыгнул и поставил лапы ему на грудь. Дед смотрел в глаза собаки, полные тревоги. Мокрый нос ткнулся ему в солнечное сплетение. Дед устоял. Пёс предупредительно гавкнул и приземлился на передние лапы. Поезд приближался, рельсы и дорожное полотно вибрировали. Пёс обежал вокруг деда и "прикопал" его задними лапами. Водитель и пассажиры из машины с другой стороны путей смеялись в голос, наблюдая эту странную миниатюру.
Поезд достиг переезда. Пёс сел рядом с дедом. Как только последний вагон уплыл с переезда, дежурный опустил руки. Покусанный, испачканный, в драных штанах, он с грустью посмотрел на помощника. Филька приветливо завилял хвостом и лизнул ему руку.
— Справимся, — сам себе подтвердил дед. — Только решётку на окно поставим.
"И к врачу запишемся при случае", — про себя закончил дед.
Дежурный открыл шлагбаумы. Машины потянулись через переезд. Водитель и пассажиры приветливо улыбались деду и собаке. Иванова строго посмотрела на деда и сказала в приоткрытое окно:
— Пока этот зверь тут — с Ромкой видеться запрещаю!
Дед кивнул в ответ. Машина покатила по дороге, подняв облако пыли.
На следующий день к будке прибежал Ромка. Дед вышел из домика, закрыл дверь и протянул руку. Рома крепко ответил на приветствие.
— Дед Филипп, дед Филипп, — тараторил мальчуган. — А где собака? Я слышал, как она вчера лаяла.
— А где горло? — удивился дед. — Ангина? Кому дома надо сидеть?
— Какая ещё Ангелина? — переспросил Ромка. — Вот ещё! Жара такая, а я буду дома сидеть.
Дед крякнул. Вот тебе и взрослые люди.
— Где собака-то? — суетился Рома.
— Филька на посту. Будку нашу сторожит.
— Дедушка, покажи, а?
— А родители разрешили?
Ромка пожал плечами.
— Они вчера как машину продали, так со мной ещё не разговаривали. Я только одним глазком посмотрю, можно?
Дед охнул. Значит, дела совсем плохи, раз машину продали. Видимо, на сделку вчера торопились.
— Надо разрешения спросить, — строго сказал дед.
— Ну, дедушка!.. — взвыл мальчик.
— Не разрешили, значит, нельзя.
— Дед Филипп, но хоть фотографию покажи!
— Вот ещё! За собакой с фотоаппаратом бегать буду, — рассмеялся дед.
Ромка поник.
— Почему с фотоаппаратом? На телефон можно снять.
— На телефон, — передразнил дед. — Умный какой!
Ромка надул губы.
"Р-гав!" — послышалось сверху.
Дед и Ромка оглянулись на звук. Собачья морда показалась в окне рубки.
— Пёс! Пёсик! — обрадовался мальчик.
Дед улыбнулся и похлопал паренька по плечу:
— Вот и не печалься! И подарочек для тебя есть.
Мальчик просиял. От нетерпения он приплясывал на месте.
Дед зашёл в домик и сразу вышел. Но вместе с ним выскочил пёс. Филька подскочил к мальчику и осторожно его обнюхал.
— Фу! Место! — крикнул дед.
Пёс забежал в дом, но тот тут же лапой открыл окно и выпрыгнул. Он подскочил к мальчику, добродушно виляя хвостом.
— Место! — рявкнул дед.
Пёс поджал хвост и зашёл в домик. Дед закрыл окно, вышел и запер пса. Обиженный скулёж засвистел под дверью.
— Место! — повторил дед. В домике стихло.
— Какой красивый пёс, дедушка, — Ромка улыбался до ушей.
— Красивый, но ещё не воспитанный, — согласился дед. — Держи вот. Постигай азы дорожной науки!
Дед протянул мальчику игрушку.
— Железная дорога! — обрадовался Ромка. — Вся мне?
— До последнего сантиметра, — усмехнулся дед.
Мальчик крутил коробку, пытаясь вскрыть.
— Забирай домой. А то мама нам обоим уши надерёт.
Дед потрепал мальчика по соломенным волосам.
— Посмотри вечером, как Филька мне помогает, — подмигнул дед.
Ромка, прижимая игру, побежал домой. Перед переездом мальчик остановился и посмотрел налево и направо.
"Умница, — про себя отметил дед. — Хоть кого-то безопасности научил".
Потянулись трудовые деньки. Дед с собакой подружились. Через неделю пёс прекрасно понимал свои обязанности, а расписание поездов знал минута в минуту. Ко времени прибытия поезда он скулил и залезал на первые ступеньки лестницы. Как только слышал сигнал с соседней станции, садился у входной двери и скрёб по ней лапой. Рвать одежду на дежурном он перестал, но к водителям оставался беспощаден. Стоило кому-то выйти из машины или заехать за стоп-линию, пёс лаял и добивался, чтобы все оставались на местах. При перегоне поезда замирал рядом с дежурным и не шевелился. Дед Филипп радовался тому, что пса не пришлось сажать на цепь. Но помня случай на вокзале, он каждый раз переживал. И на всякий случай поставил решётки на окне первого этажа.
Ромка не появлялся. Санька рассказал деду, что мать посадила мальца под домашний арест. Мол, прибегал на переезд без спроса, да ещё и вернулся с игрушкой. Как нищий какой побирается. А отец Иванов всё ещё без работы.
Дед видел маму Ромы каждый день. Она переходила переезд и сворачивала в сторону леса. Ягоды нынче много, многие в лес наведываются. В последний раз дед хотел поговорить, но она с такой ненавистью посмотрела в его
сторону, что он не решился.
Сердце больше не беспокоило, и с визитом к врачу дед Филипп не торопился.
Ромка всю неделю не расставался с игрой. Тут можно было переводить стрелки, закрывать шлагбаумы, запускать и останавливать поезд. Днём он возился с железной дорогой во дворе, а на ночь забирал вагончики в свою комнату.
Мальчику с детства нравились поезда. А дед Филипп столько всего ему рассказывал. Жаль, что мама запретила к нему ходить. Мама сейчас часто строгая. Это она из-за папы злится. Но Ромка твёрдо верил: "Работа найдётся, и мама снова подобреет".
Сегодня мальчик в очередной раз собирал маршрут. Он написал вывески для станций, чтобы всё выглядело, как на настоящей карте в рубке у дежурного. Тут станция дальняя — до неё пятьдесят километров, а тут — тупиковый городок. До него по железной дороге всего-то десять километров. В два раза меньше, чем по автомобильной.
Расписание поездов мальчик составил по памяти. Это совсем не сложно. Утром “пряха” туда-обратно, вечером — то же самое. Но бывают ещё товарняки и перегоны, поэтому всегда нужен дежурный на переезде.
Мальчик с гордостью осмотрел свой участок дороги. "Сижу тут, как настоящий директор, — подумал он. — Ой, то есть начальник станции”, — вспомнил Рома и рассмеялся. Он сел в позе лотоса и расправил плечи, представляя себя большим и важным человеком.
На крыльцо вышла мама.
— Рома, нарви травы кроликам и яйца собери, — попросила она.
— Мама, я не могу. Я играю.
Иванова поставила руки в боки.
— Вчера играю, сегодня играю! А ну, марш работать!
— Не пойду, — заупрямился Ромка. — Я начальник станции, а ты меня за яйцами гоняешь!
— Ах, так! Начальник, значит?!
Мать спустилась с крыльца и подошла к сыну. Она присела на корточки и стала сгребать рельсы-вагоны-шлагбаумы и сбрасывать в коробку.
— Мама, я пошутил! Мама, не надо, — просил Ромка и держал руками рельсы.
Иванова вырвала последний кусок железной дороги, подхватила коробку и пошла к дому.
— Мама, я нарву травы и яйца соберу, — всхлипнул Ромка.
На крыльцо вышел Иванов-старший. Он серьёзно посмотрел на жену и сказал:
— Я тебе помогу, сынок. Будем вместе работать!
Ромка размазал слёзы и кивнул. Иванова пожала плечами и скрылась в доме.
Станислав изучал карту региона. До деда-богача (так он его называл) ехать ровно двадцать километров. Но как же не хочется! Угораздило же вляпаться. Инструкции какие-то придумал. Все инструкции по запуску карты он выдал деду на руки в прошлый раз. Да кто ж их читает? Правильно, никто.
Стас нервничал. Уже год он беспечно жил с "дивидендов" от бабуль-дедуль. Схема надёжная. Он вручает карточку, помогает клиенту вскрыть конвертик, щёлкает карту, привязывает к своему телефону и спокойно щиплет с неё денежки. По чуть-чуть. Таких "чуть-чуть" у него уже с две сотни. На приятную жизнь хватает. Просто и гениально! Но в этот раз всё шло неправильно. И только успех прежних сделок упрямо подталкивал сесть за руль и завершить начатое.
Стас приехал к переезду и пошёл в домик дежурного. Он брезгливо ковырнул ногтем старую краску на двери и постучал. Тишина.
— Тук-тук-тук, Филипп Сергеевич, — громко сказал Стас и толкнул дверь.
"Р-гав!" — рявкнул Филька и столкнулся нос к носу с гостем. Пёс опирался передними лапами о косяк и обнюхивал Стаса.
— Фу! Сидеть! — закричал Стас, отмахиваясь от собаки.
Филька гавкнул ещё раз.
— Место! Место, Филька, — крикнул дед. Пёс послушался.
— Какие люди! Да в костюме, — дед вышел к гостю и по-дружески похлопал его по плечу. — Проходите, проходите.
— Да я на минуточку. Вот ваша карта. Пожалуйста, вскрывайте, проверяйте, — Стас протянул конверт с логотипом банка.
— Это ещё успеется, — дед суетился у крохотной плиты, включая газ. — Сейчас мы чаю заварим, потом я тебе рубку свою покажу. А хочешь, можем земляники у местных попросить? Маму или девчонку свою угостишь.
— Филипп Сергеевич, я на работе. Вручаю вам карту, смотрю, что она есть, беру с вас автограф и возвращаюсь в офис.
— К чему суета, Стасик? Перерыв на обед у тебя есть?
Стас нехотя кивнул.
— Вот и у меня есть. А конвертик я сюда поставлю, ничего с ним не сделается, — дед взял протянутый конверт и сунул его за стеклянную дверцу навесной полки. Туда же положил свой кнопочный телефон.
Стас переступил с ноги на ногу, но возражать не решился. Он сел на краешек табурета, одёрнув полы пиджака.
— Мы тут вчера баранки купили с напарником. Мя-я-гкие-е-е! Да, Филька?
Пёс вскочил и завилял хвостом.
— А почему вы держите собаку в доме? — Стас с опаской посмотрел на пса.
— Она у меня служебная. Зачем ей по улице без надобности слоняться?
Чайник засвистел. Дед выставил на стол варенье и баранки.
— А может, щи будешь? — спохватился дед. — Обед же. С лучком да салом? А, Стасик?
Парень выставил ладони перед собой.
— Тогда чайку с чабрецом.
Дед заварил чай в пузатом оранжевом чайничке. Достал такого же цвета чайные пары.
— Пока чай заваривается — пойдём наверх. Интересно же?
Не дожидаясь ответа, дед шагнул к лестнице. Стас послушно пошёл следом.
— Проходи, сынок. Я у тебя на рабочем месте был, а теперь ты у меня погостишь, — дед пропустил Стаса вперёд.
Стас шагнул в рубку и осмотрелся. Старая снаружи будка внутри оказалась вылизанной, со следами недавней краски. Стас по-хозяйски опёрся рукой на стол-подоконник и прилип.
— Ох! Забыл предупредить. Я тут красочкой прошёлся, — дед нагнулся к подоконнику. — Смотри, как блестит. Нарядно и свежо!
Стас расправил бочину пиджака и чертыхнулся. Голубая полоса эмали въелась в дорогую ткань костюма. "Теперь только за пиджак дело до конца доведу", — про себя решил Стас.
— Вот ты человек грамотный, меня поймёшь, — между тем говорил дед. — Инструкции — наше всё. А у нас народ всё под поезд норовит подлезть. Откуда у людей тяга такая к приключениям? Всё им хочется выгоду какую-то заиметь. Так ведь пять минут сэкономишь, а потом всю жизнь расплачиваться будешь.
— Да, Филипп Сергеич, народ нынче ушлый. Ни правил, ни законов ему не надо.
Стас почувствовал, как его щёки наливаются жаром.
— Эк тебя разморило, — дед взглянул на гостя. — Это хороший знак. Выветриваются кондиционеры из тебя. Садись, садись.
Дед усадил гостя на свой стул.
Из панорамного окна рубки переезд открывался, как на ладони. Справа — старые домишки, слева — зелёные поля, вдоль путей в обе стороны — хмурый лес. Скукотища. Стас с нежностью посмотрел на свою красивую машину. Дед наблюдал за гостем.
— Вот вчера: на секунду отвлёкся, а сосед уже в последний вагон прицепился, да с мешком кукурузы. Продавать поехал. Как трамвайный беспризорник! Смех и грех, — вздохнул дед. — Хорошо, напарник у меня есть. Сразу хулигана вычислил. А то ведь таких с полицией не поймаешь.
— Да есть ли она, полиция?
Стас хитро улыбнулся и подмигнул деду. И сам испугался своей реакции.
"Веду себя, как мальчишка с другом. Какой же дед болтливый. И краска вонючая — голова от неё пухнет", — Стас суетливо забегал глазами.
— А что, Филипп Сергеич, тут аппаратуры никакой нет? Как вы работаете?
— Очень просто, Стасик. Передают мне сигнал с блокпоста, я шлагбаум и закрываю. А если внепланка какая, так у меня телефон прямой со станцией есть, — дед похлопал по старому аппарату с "барабаном". — Иногда старыми методами лучше всё решить можно, правда? — дед хитро улыбнулся.
— А если не передадут сигнал?
— А я на что? У меня с кровати переезд видно! Всё равно вовремя закрою, — засмеялся дед.
— А не будет вас?
— Так у меня напарник есть.
— Всё-то у вас продумано, — улыбнулся Стас.
— Красивая у тебя улыбка — лукавая, — похвалил дед. — Пойдём. Теперь и чай поспел.
Дед закрыл рубку и повёл гостя вниз. Филька радостно суетился возле хозяина.
— Пёс у вас какой элегантный, — Стас протянул руку, чтобы погладить.
"Р-р-р", — злобно ответил Филька и попятился назад.
— Место, — скомандовал дед. — Ещё подружитесь, — успокоил он гостя и налил чай в чашки. — Как говорится: чем богаты, тем и рады, — он пододвинул к Стасу варенье, передал ложечку.
— Спасибо, — Стас посмотрел на часы в телефоне. — Давайте вскроем конверт с картой. Мне её зафиксировать для отчёта нужно.
— Какого отчёта? — спросил дед, отхлебнув чая. — Ты мне расскажи, старому, а то я, как стажёр локомотива, в современных технологиях… Как бы не задавить кого. А ты, я вижу, парень честный.
Стас поперхнулся. Откашлялся.
— Отчёт наш внутренний. Вскроете конверт, я карту сфотографирую, подключу смс-уведомление, чтобы вы видели, когда зарплата приходит, и всё.
— Хм. А разве данных карты в банке нет? Зачем её фотографировать?
— А это вы сами так придумали, — раздражённо ответил Стас. — Если в банке делать, то автоматически всё подключается, а теперь мне нужно повозиться.
— Это я везучий просто. Ко мне банк сам приехал, — крякнул дед и обмакнул баранку в варенье.
— Приступим? — не выдержал Станислав.
Дед откусил баранку.
— Нет, Стасик, не приступим.
Гость удивлённо поднял брови вверх.
— Как это?
— А я документики почитал, и там написано, что конверт с картой можно в любое время вскрыть. Для этого помощники не нужны.
Стас нахмурился.
— Конечно, там так сказано. Документы составляют с учётом всех возможных ситуаций. Но мы всегда вскрываем конверт вместе с клиентами.
— А на случай внештатных ситуаций там служба поддержки есть. Я позвонил, и мне сказали: помогут в любое время.
— Зачем вам куда-то звонить? — Стас вскочил с места. — Я специально приехал, чтобы всё оформить и подключить.
Филька поднял морду с коврика и сел, внимательно наблюдая за гостем. Дед положил баранку на блюдце и с паузами спросил:
— Зачем тебе моя карта?
— Да не нужна мне ваша карта! Мне премия нужна за отзывы о работе с клиентами! — выпалил Стас. Он смотрел на деда. Уши горели, будто его оттаскали за провинность.
— Врёшь! — выпалил дед.
Филька встал на четыре лапы и зарычал. Дед почувствовал тяжесть в левом боку. Боль поползла выше. Дыхание сбилось.
— Успокойтесь и уймите собаку! — попросил Стас. — Я тогда заберу карту, а вы, как надумаете ею пользоваться, приедете в банк.
Стас шагнул к полке. Дед повернулся, чтобы встать, но замер на месте. Боль в грудине не давала пошевелиться.
Филька гавкнул. В два прыжка он оказался между Стасом и полкой и грозно зарычал, оголяя клыки.
— Фу! Место! — крикнул Стас.
Пёс залаял. Он бросался на гостя, припадая на передние лапы. Дед Филипп схватился за левый бок и наклонился вперёд, не в силах унять боль и глубоко вздохнуть.
— Да ну вас!
Стас резко развернулся и вышел из дома, хлопнув дверью. Он завёл машину и, дав по газам, уехал.
Дед Филипп с трудом добрался до кровати и лёг. В таком положении было ощутимо лучше. Пёс скулил и крутился рядом.
— Ничего-ничего, ещё время есть. Отлежимся и пойдём переезд закрывать, — дед погладил пса. Пёс сел рядом с кроватью.
Но лучше не становилось. Дед лежал и ровно дышал. Он не раз пожалел, что убрал телефон так высоко. При малейшем движении пронзала острая боль. Дед собрался с духом и резко сел. В глазах потемнело. Дед повалился обратно.
Пёс заскулил. Он ткнулся носом в лицо дежурного. Дед не шевелился. Филька заметался, залаял. Он подбежал к двери. Пёс царапал и наваливался, но закрытая дверь не поддавалась. Филька сунулся в окно. Но дед поставил решётку, и псу она была не по зубам. Филька бегал по домику и скулил. Он то и дело подходил к деду и лизал ему лицо. В какой-то момент Филька сел рядом с кроватью и завыл.
Пришёл сигнал с блокпоста: поезд выехал с соседней станции. Филька забежал на второй этаж. Он поставил лапы на стол-подоконник и громко залаял на пустой переезд. Филька поскреб окно. Старые деревянные рамы шатались и ходили ходуном. Какая-то машина проехала через переезд. Пёс гавкнул ей вслед и опустился на пол.
Он с разбегу бросился в окно рубки. Стекло разбилось. Острый край резанул по морде, пройдясь над бровью. Острые сосульки царапнули бока и брюхо. Филька приземлился на землю и заметался на переезде. Он лаял и завывал. Показалась машина, и Филька бросился ей навстречу. Он бежал со стороны водителя, лаял и подскакивал до окон. Водитель без перерыва жал на клаксон, но пёс лишь яростней бросался на машину. Машина пересекла переезд и уехала. Пёс лаял и метался возле шлагбаумов. Он хватал железные перекладины зубами, тянул к дороге и скулил от боли. На дороге показалась машина Саньки. Пёс бросился навстречу.
Ромка сидел во дворе. Он смастерил из дощечек рельсы и теперь думал, как ему сделать вагончики. Мама мальчика развешивала бельё, искоса поглядывая на сына. "Дались ему эти вагоны", — сердилась она не то на себя, не то на сына.
Со стороны переезда послышались сигналы машин и лай. Мальчик побежал к ограде.
— Куда? — грозно спросила мама.
— Мама, Филька на переезде! Может, что-то случилось!
— Случилось! — накинулась в ответ мама. — Случилось, что сын от рук совсем отбился!
Ромка перебежал к другой стороне ограды и забрался наверх.
— Куда собрался? — женщина замахнулась наволочкой, чтобы шлёпнуть мальца.
— Мама, смотри! Переезд открыт! А время-то сколько!
Женщина растерялась. Из-за поворота вывернул поезд. Просто чудо, что в этот момент не было ни одной машины на переезде. Поезд промчался в сторону дальней станции.
— Как не закрыли переезд, — женщина опустила наволочку. Та скользнула мокрым ухом по земле. Женщина спохватилась и подняла бельё выше.
— Мама, с дедом что-то случилось! Слышишь, Филька как лает?
Женщина сжала губы, бросила наволочку в таз и закричала:
— Иванов! Срочно на переезд.
Иванов-старший выскочил из дома.
— Что-что? — он жмурился от яркого солнца.
— Папа, там переезд открыт. А скоро вечерняя “пряха” пойдёт.
Родители с мальчиком бежали к переезду. Недалеко от будки дежурного стояла машина Саньки-кукурузника.
— Филька! Филька! — Санька пытался подойти к псу, но тот метался и рычал.
— Где дед? — крикнула мама мальчика.
— Не знаю я! — ответил Санька. — Пёс совсем озверел, весь в кровище!
Мальчик взбежал на крыльцо и крикнул:
— Дедушка Филипп!
Отец мальчика дёрнул ручку двери.
— Да что такое? Что за молчанка?! — выпалил Санька, пятясь от Фильки и взбираясь на крыльцо.
Пёс бросался на людей, подгоняя в дом.
— Зверюга противная, и-и-и, — завизжала мама мальчика и заскочила в дом.
— Дедушка Филипп, — ахнул мальчик и бросился к кровати.
Дед лежал с открытыми глазами, положа руку на сердце.
— Срочно! Скорую! — закричала Иванова.
Дед кашлянул и весь сжался.
Отец Ромки набрал номер, объяснил медикам ситуацию.
— Сказали, не раньше, чем через час, — сообщил он после разговора.
Пришёл сигнал с блокпоста: вот-вот пойдёт поезд в сторону ближней станции. Филька заскулил и заметался.
— Место, — сказал мальчик. Но пёс подбежал к двери и поскрёб лапой дверь.
— Переезд, — прошептал дед.
Мальчик посмотрел на часы.
— Папа, надо закрыть переезд, — догадался он.
Иванов-старший открыл дверь. Филька подскочил к шлагбаумам и залаял. Санька налил стакан воды и напоил деда.
— Так, может, на твоей машине? — спохватилась мама Ромы. Она растерянно смотрела то на деда, то на собаку с мужем, то на сына.
— Проклятая посудина! Сломалась. — Санька виновато посмотрел на деда.
— Так, может, тормознуть кого? Подкинут? — мама Ромы глянула в окно. Как назло, машин на переезде не было.
— Пойду помогу, — сказал Санька и ушёл к отцу мальчика.
Дед смотрел в окно. Мужчины закрывали шлагбаумы, Филька носился рядом. Как только переезд перекрыли, пёс сел перед путями. Мужчины заспорили. Видимо, решали, кто будет подавать сигнал для автомобилей. Наконец, на место дежурного встал Иванов- старший и развёл руки в стороны.
Деду дышалось легче. Ромка сидел рядом и смотрел в окно вместе с дедом. Санька вернулся в дом.
— Что делать-то? — спросила Иванова.
— А ничего не сделаешь! — отрезал Санька. — Машин нет. Переезд закрыт.
Ромка выглянул в окно. Собака преданно сидела рядом с отцом.
— А что, если... — мальчик облизал сухие губы, — остановить поезд? И отвезти тебя на поезде? Тут всего-то десять километров.
Иванова и Санька уставились на мальца. Дед дышал рывками.
— Инструкции! — прошептал он. — Как остановить поезд?
— Я знаю! — закричал Ромка. — У меня в игре написано! Нужно идти навстречу поезду и делать круговые движения руками. И тряпку красную ещё держать для видимости.
Мама с гордостью посмотрела на сына. Дед покачал головой.
— Телефон, — сказал он.
— Сынок, найди деду телефон! — крикнула мама и бросилась на улицу.
Иванова и Санька взяли красные флажки и побежали навстречу поезду вдоль железной дороги.
Дед смотрел в окно. Такое на его переезде!
— Дедушка, где же твой телефон? — Ромка ворошил вещи в домике. — Давай с моего позвоним! Какой номер набрать?
Мальчик плюхнулся на кровать рядом с дедом и приготовился записывать. Дед покачал головой и закатил глаза. Ромка посмотрел на потолок.
— Там, — прошептал дед.
— А! — Ромка забрался на второй этаж. Но телефона там не было. Был, конечно, старый служебный. Но куда по нему звонить?
Ромка увидел осколки. Он догадался, откуда у собаки порезы.
"Думай уже, пустая голова! — сам на себя сердился Ромка. — Даже собака догадалась, как людей поднять. А ты телефон найти не можешь!"
Мальчик стукнул кулаком по столу. От удара телефон подскочил, трубка брякнула. Ромка осторожно поднял трубку — послышался длинный гудок. На внутренней стороне трубки мальчик увидел номер. Ромка дрожащими пальцами провернул барабан.
— Слушаю, — ответили на другом конце провода.
И Ромка всё рассказал. Трубку резко повесили.
Мальчик спустился вниз, сел рядом с дедом и заплакал. Что он наделал? Он не знал.
Зелёная гусеница поезда показалась из-за леса. Машинист сразу заметил двух людей с красными тряпками. Он дал сигнал, предупреждая об опасности и начал притормаживать.
"Что там случилось? Машина застряла?" — машинист высматривал картину впереди. Всё чисто: машин на путях нет, дежурный и собака его на месте. Может, местные наглеют? Машинист загудел ещё раз. И вместе с гудком зашуршала экстренная связь.
— Понял. Принято, — ответил машинист на полученное сообщение.
Поезд останавливался. Колеса свистели, искры летели в стороны. Стоп, машина. Вагоны по инерции наскочили друг на друга. Обратная волна прокатилась по поезду.
Локомотив остановился перед домиком дежурного. Из тепловоза спрыгнул начальник поезда и поспешил в будку. Дежурные и проводники высунулись из вагонов, пассажиры прилипли к окнам.
— Принимайте на борт, — сказал начальник. — Медиков срочно.
Двое проводников забежали в домик и вынесли деда.
— С ума сошли! Ради деда поезд останавливать! — проворчала проводница первого вагона.
— Он не дед! — крикнул Ромка. — Он дежурный по переезду!
Филька бросил свой пост и помчался к хозяину. Пёс бросался, рычал и хватал людей за одежду.
— Уберите собаку! Чья собака? — звал начальник поезда.
Дед приподнял руку и повернулся к псу.
— Служить!
Филька поджал хвост и вернулся на рабочее место. Когда деда внесли в вагон, поезд двинулся дальше.
Как только открыли шлагбаумы, мальчик отвёл пса в домик. Филька без команды лёг на свой коврик, опустив голову на лапы.
— Всё будет хорошо, — мальчик сел рядом и обнял пса.
Родители мальчика зашли в домик. Мама погладила обоих по головам.
— Вы с Филькой настоящие герои, — сказала она.
Через неделю, как раз к вечерней “пряхе”, машина Саньки остановилась у переезда. Дед Филипп вылез из салона, крепко держа под мышкой оранжевый свёрток. Он поприветствовал кивком отца Ромки, который стоял на месте дежурного вместе с Филей. При виде деда пёс заскулил и радостно забил хвостом.
— Служить! — одними губами сказал дед. Пёс остался на месте.
Как только поезд скрылся за поворотом, дед с отцом Ромки открыли шлагбаумы.
— С возвращением, дед Филипп! — отец Ромки протянул ему руку. Дед приобнял и похлопал Иванова-старшего по плечу.
— Дед Филипп вернулся! — закричал с крыльца Ромка, размахивая кукурузой.
Мама Ромы вышла навстречу деду, вытирая руки о фартук. Из дома упорно лез аромат летних щей. Филька шёл рядом с дедом, уткнувшись носом в его ладонь.
Дед Филипп дышал полной грудью и улыбался. Он бы утром вернулся, но попросили лично зайти в полицию, опознать молодого и любезного сотрудника банка и ещё раз подробно рассказать о случившемся.
Фильке от вокзала передали ярко-оранжевую шлейку с именной надписью. Псу подарок не нравился. Он то и дело покусывал обновку.
— Дед Филипп, точно решили на пенсию? Кто ж лучше вас справится? — спросила за ужином Иванова. Впятером они кое-как помещались за крохотным столом.
— Один уже справляется, — дед подмигнул Иванову-старшему.
— Это временно, — оправдывался мужчина. — Да и не один я в деревне. Сколько Сашке кукурузой торговать?
— Ай! Я люблю свой кукуруз! Звездой на переезде стоять — какая выдержка нужна?! А с моим кукуруз — я сам себе хозяин, — парировал Санька. — Да, Филька?
Пёс щёлкнул пастью, поводил носом и продолжил грызть кукурузный початок.
НАДЕЖДА КОСОЛАПКИНА НАШ СОВРЕМЕННИК № 9 2023
13.11.2023
Направление
Встречи с читателями
Автор публикации
НАДЕЖДА КОСОЛАПКИНА
Описание
Нужна консультация?
Наши специалисты ответят на любой интересующий вопрос
Задать вопрос