ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО
РАССКАЗ
Приезд
Арина всё вглядывалась и вглядывалась в сумерки за окном. Что она хотела там увидеть?
На самом деле она глубоко задумалась. Сидя у окна в отчем доме, пребывала в оцепенении, которое испытывала второй раз в жизни.
Первый раз это было после похорон матери. Брат не хотел оставлять её тогда одну. Всё повторял, что он теперь её защита, что не даст в обиду, что она во всём может на него положиться...
Арина понимала, что говорит он правильные слова, может быть, мысленно ориентируясь на возможную, вернее, теперь уже невозможную реакцию матери.
Оба они с братом понимали, что давно уже их жизненные пути разошлись, и идти по ним придётся каждому поодиночке. Вернее, брату вместе с его семьёй, а ей вот в одиночку...
Арина повернулась на жёсткой лавке, вытянула затекшие ноги.
Одной после того разговора с братом ей пришлось шагать по жизни целых семь лет, вплоть до сегодняшнего дня.
У Арины в ушах ещё не стих скрип калитки, который был в памяти всегда, только теперь звучал резче. Она открыла её час назад и задохнулась.
Некогда ухоженный сад пытался сохранить достоинство. Поздние многолетники цвели, между плитами дорожки — по колено трава, у яблони ветви лежат на земле, а на них — яблоки...
Арина не спеша прошлась по саду, заглянула в сарай, в стайку. Пахн’уло чем-то тёплым и родным. Перед глазами возникла голова мерно жующей Зорьки, а под ней — светлый контур лежащей на соломе Беляночки...
Арина сжала себя руками за плечи, повернулась, вздрагивая всем телом, пошла в дом.
В нём всё по-прежнему. Запах только...
Арина распахнула окна и сидела теперь у одного из них. Звук включённого чайника начал затихать.
Арина вспомнила, как в последний приезд мама всё хвасталась этим ярко-оранжевым электрическим чайником, а она, лёжа ещё в постели по утрам, по утихающему звуку закипающего чайника понимала, что он сейчас забурлит, и мама скажет:
— Ариночка, чудо наше оранжевое закипело, вставай уже.
Арина специально оттягивала визит к брату. А идти надо. Она ногами поискала снятые ботинки, медленно застегнула пряжки, взяла сумку. Наступал поздний вечер, в доме становилось жутковато...
Арина заперла дом, ключ, найденный под ковриком, взяла с собой, привычно закрыла калитку на засов, повернув кольцо. Улыбнулась. ХХI век, а ключ был под ковриком, и кольцо на калитке...
Боже, какая тишина!..
В городе Арина мечтала о тишине даже ночью. Спала она плохо. По ночам в многоэтажке обостряется слух. Вон Венька вернулся с работы (на маршрутке работает), Наташка пришла с дискотеки. Жизнь людей из соседних квартир фиксировалась в её измученном сознании по часам.
Арина не хотела ехать в этот раз сюда. Да и не могла. Работы непочатый край, намечалась командировка.
Брат почти мамиными словами обиделся, что она половину жизни в командировках, а у него сын из армии возвращается, событие! За столько-то лет можно отвлечься от своих дел?!..
Арина плохо представляла, что сейчас будет в доме брата, наверное, готовка, уборка...
Резкий изгиб пыльной тропинки вывел её на взгорок.
Вот это да!
На месте дома брата стоял дворец. Ну, дворец не дворец, а по городским меркам — добротный коттедж.
Войдя через приоткрытую кованую калитку, Арина пошла по ярко освещённой дорожке из какого-то неописуемого блестящего рубчатого тёмно-зелёного материала.
Навстречу ей торопилась женщина с высокой причёской, красиво обрамлённой дымкой непослушных прядей.
“Вот будет смех, если я кого не узнаю…” — подумала Арина.
Но женщина сразу представилась:
— Я Ирина, помощница. С приездом. Давайте вещи, проходите на веранду, там вас ждут.
У Арины появилось ощущение чего-то гостиничного: так её обычно встречали в отелях в заграничных командировках.
Арина поднялась по крутой лестнице, оглянулась. Слева — лес, справа — красивый ряд современных домов. Раньше она всего этого не увидела, так как от дома матери по привычке прошла по тропинке вдоль речки. Материн дом ведь внизу, почти у самой воды.
С веранды слышался смех. Когда вошла Арина, её не сразу заметили. Она успела увидеть немалые размеры этой “веранды”, а на самом деле — великолепно отделанного холла. В глубине его за длинным столом хлопотала Галя, жена брата. Взяв большой поднос с высокими бокалами, она почти уже совсем зашла в красиво выделанную арку, но тут заметила Арину.
— Господи, радость-то какая! Ариночка, милая моя, здравствуй! А мы тебя с утра ждали, — Галя поставила поднос на стол и, вытирая о фартук руки, устремилась к Арине.
От этого её такого знакомого движения у Арины навернулись слёзы, комок в горле, возникший ещё в материном доме, нестерпимо давил. Они обнялись.
— Галя, я опоздала на предыдущий автобус, спутала время. А где все?
— Дима с Андреем в баню ушли. И ты готовься, сейчас я тебя напарю, сразу забудешь о своих городских проблемах.
— Да у меня и так уже ощущение, что я в параллельный мир попала.
Потом на неё налетела тоненькая девушка, оказалось, Г’алина сестра. Арина видела её ещё строгой девочкой с косой. Теперь из того ребёнка выросла хорошенькая хохотушка, Арина и не узнала бы её, если бы не коса.
Брат Дмитрий с сыном, оба краснолицые и разморенные после бани, тискали её с двух сторон. Арина всё изворачивалась, пытаясь поскорее глянуть на любимого племянника. Перед ней стоял огромный красавец-богатырь. Арина ахнула:
— Андрей, как вырос-то, заматерел прямо!
Арина всё гладила и гладила его по плечу, потом, едва дотянувшись, по волосам.
— Вот бы бабушка... — Она отвернулась.
Дмитрий засуетился:
— Что стоим? Галочка! Дай ей с дороги чаю!
Арина вспомнила, что и в самом деле не выпила чаю, хоть чайник и вскипятила. Здесь как-то не хотелось, чтоб все крутились вокруг неё.
— Галь, давай, как раньше, после баньки почаёвничаем?
Впечатление от бани было иным, не таким, как прежде. Помещение в восточном стиле мало напоминало привычную деревенскую баню. А сколько здесь всего! И шапочки, и венички, и баночки, и щёточки! Всё было стилизовано всё-таки под деревянную деревню: и ёмкости в привычном виде бочек, и шайки, как из прабабушкиных времён, с ушками тоже из дерева. Арина сидела не как обычно, на лавке, а на каком-то приспособлении типа шезлонга. Удобно, красиво...
Расслабиться всё-таки удалось, Галя постаралась. Отхлестала её веником, окатила холодной водой. Полотенце проскальзывало по чистой коже, кожа хрустела. Как же хорошо, что она всё-таки приехала!..
За ужином Дмитрий разлил по мизерным, в два ногтя размером, рюмочкам водку.
— Знаю, сеструха, не пьёшь, за что уважаю тебя бесконечно. Но после баньки, да за встречу — святое дело. Вот и пузырьки твоего размера достали, так что уважь!
Голова кружилась, внутри всё зрел ком.
— Знаю, Ариша, помню, сейчас плакать начнёшь. Тебе ведь всегда-то много выпить для этого не надо было, а уж теперь... — Дмитрий хрустнул, совсем как когда-то отец, зубами.
Галина тронула его плечом:
— Ладно, что уж теперь...Ты лучше расскажи, кто к нам тут заявился, как снег на голову! Прямо как знал...
— Ба, да ты ведь и не ведаешь, что у нас тут свой олигарх завёлся. Мы когда с Галкой ещё строились, приехал твой Лёха...
На слове “твой” Дмитрий поперхнулся, глянул на сестру.
У Арины при его словах как-то неестественно вбок вытянулась шея, голова склонилась к плечу, будто что-то тяжёлое положили сверху.
— Неужели до сих пор? — Дмитрий вспомнил, как он метелил Лёху, просто так, от злости, от того, что его сеструха вот так заворачивает шею, а этот бугай ни ухом, ни слухом!
У Дмитрия опять зачесались кулаки.
Он подошёл к Арине, обнял за плечи.
— Да ты послушай. Он, Лёха-то, как увидел, что мы тут затеяли, загорелся своей матери тоже такой же дом отгрохать. А мы же его возможностей не знали. Это потом у нас у всех челюсти-то отпали, когда он не только матери, но ещё и её родне дома поставил, а как по подругам пошёл, так мы уже и удивляться перестали.
— А главное, — вступила, смеясь, Галя. — Одной петуха на крыше выделают, другой типа бойницы с обзором на все стороны надстроили. Сельчане потом смеялись: “Тань, ты там пулемёт поставишь али телескоп?” — Та только отмахивалась: “Да ну вас! Я ж ему только сказала, чтобы было откуда корову выглядывать, откуда я знала, что у него фантазия немереная”.
— От Тани-то и раньше-то было не спрятаться, всё бегала по селу, секреты выведывала, а теперь ей и бегать не надо...
Арина незаметно оглядывала комнату. Всё по-новому. Стиль напоминает смесь викторианского с чем-то ещё. А, понятно! В простенке между большими окнами, на обычном, принятом исстари для него месте, висело зеркало, обрамлённое тёмным деревом с кружевной выделкой. А вон и комод такой же выделки. Арина поняла, что всё остальное в комнате подбиралось именно под эти два раритета. Она встретилась глазами с Галей. Обе улыбнулись этому общему, понятному им обеим теперь секрету.
Арине всегда нравилась Галя. Галка, Галочка. Так зовёт её брат. Галиной величала мама, сразу обозначив своё уважение к хозяйственной, спокойной, обстоятельной во всём невестке.
Плакать расхотелось и спать тоже. Разошлись по спальням только через два часа. Завтра гости...
Лёжа на огромной кровати в гостевой, как сказала Галя, спальне, Арина ощущала зарождение чего-то большого и хорошего. Чего? И отчего?..
Праздник
Арина проспала. Собираясь здесь работать не покладая рук, помогать Гале, она теперь поняла, что про неё, похоже, забыли. Ах да, помощница... Вечером за спинами тоже мелькали два или три человека. Она решила ничему не удивляться. Справятся.
Сладко потянулась.
На потолке во всю его площадь расплескался кружевной светильник из экзотичных цветов. Шторы на окнах были одного с цветами мягкого оттенка беж.
Да, братец развернулся. Похоже, бизнес его пошёл в гору. В прошлый её приезд брат с женой и сыном представляли собой грустное зрелище. Худые, грустные, плохо одетые. По-собачьи преданные взгляды Гали на брата, лихорадочный блеск глаз у Дмитрия да его злой юмор…
Сейчас Арина рассчитывала попасть на обычную деревенскую пьянку, которую терпеть не могла. В детстве у неё сосало под ложечкой, и хотелось плакать, когда она слышала звон посуды, взрывы смеха, всё нараставший шум разговоров и песен под гармошку. Петь визгливо и с фальшью всегда начинала тётя Лена, с тех пор резкие звуки определённой высоты вызывают у Арины тревогу.
“Ну, что ты себя опять заранее накручиваешь? Три дня перетерпишь, не маленькая…”
Арина встала и просто застыла у окна. Осень выдалась ранняя. Ещё яблоки не собрали, а уж желтизна своё берёт...
Сад под окнами полыхал всеми оттенками осени. Ярко-синее небо чёткой гранью оттеняло краски сада. Как хорошо!
Арина тщательно и долго приводила себя в порядок. Главное её украшение, — она знала, — это кипа волос, которую она особенно аккуратно уложила в красивую волну надо лбом, уходящую в тяжёлый узел. Ей не всегда удавалось справиться, чтобы причёска получилась такой, как хочется, но сейчас она выглядела идеально.
— К чему бы это? — окинула себя взглядом в зеркало напоследок и вышла.
Оказалось, гости уже начали прибывать.
Арина наслаждалась выделенной ей ролью встречать гостей в холле. Где бы она увидела всех по очереди и так подробно рассмотрела этот подиум сельской роскоши?
Вон тётя Лена в блестящем, узком ей в плечах синем платье. А это та самая Татьяна. Современно так выглядит! Благодаря мокрой химии, наверное.
— Ариша! — оклик брата отвлёк её от разглядывания приветливой, яркой толпы, чередой проходящей мимо неё. — Смотри, кого я тебе привёл!
Шея заныла, голова двинулась к плечу. Арина включила всю свою волю. Хотя включай, не включай...
Перед ней стояло её проклятье, её боль опять явилась её мучить.
Алексей не изменился, только вот взгляд...
Раньше он смотрел на неё вприщурку. Теперь спокойный ласковый взгляд тёмных глаз будто обволакивал чем-то теплым.
Арина поняла, что со вчерашнего дня с ужасом ждала этой встречи, но сейчас ей почему-то было хорошо. Она почувствовала, что уверена в себе и отстранённо наблюдает за сценой встречи, которую не раз проигрывала в сознании все эти долгие семь лет.
“Голубушка, да ты, похоже, пошла на излечение...”
За стол их усадили рядом. Раньше Арина мучилась бы от напряга и смущения. Сейчас же ей интереснее было наблюдать за застольем. Сразу свыкшись со своим молчаливым согласием с присутствием Алексея рядом, она наблюдала за семьёй брата.
А там было не всё ладно...
Вот Галя обходит стол и идёт к двери. Её шикарную во всех отношениях фигуру ещё более выгодно подчёркивают чуть наметившаяся полнота и эффектное кремовое платье.
Дмитрий провожает взглядом жену. Сколько же обожания в этом взгляде! Он и встречает её тем же взглядом, так и не отведя глаз от двери, пока та не вернулась. Галя ласково улыбнулась ему. Здесь всё хорошо...
Но вот Андрей...
Выпив сразу много, он раскраснелся. Яркая форма десантника выгодно подчёркивала его стать, Арина отметила это ещё в холле. Но синяя беретка, в которой он почему-то сидел за столом, съехала сейчас на затылок. Андрей внешне сейчас не отличался от тех подвыпивших десантников, донимавших публику на городских улицах в свой праздник. Конечно, понятно, Андрей тоже хочет всем показать свою крутость...
Арина до сих пор не может забыть, как орал на неё Димка, когда при его возвращении из армии он мечтал во всей красе пройтись по селу. А она, зная по переписке день и час, скрываемый от матери, выдала ей секрет. Та, недолго думая, организовала соседскую машину. Не успел Димочка сойти с поезда, как попал в объятья рыдавшей от счастья матери, потом в охапки многочисленной родни...
Андрей громко говорил, потом стал орать. При этом всё мял и мял плечи маленькой девушки, прилипшей к нему сбоку.
— Мои предки здорово живут, — вещал Андрей. — Я пока отдохну, осмотрюсь. Я наработался. У меня все есть. Надо пожить для себя! Правда, Катюха? — опять тискал он девушку.
У Гали глаза на мокром месте, у Дмитрия побагровела шея.
Арина дёрнулась и сразу почувствовала на своей руке руку Алексея.
— Да иди ты! — отмахнулась она от него. Вышла из-за стола, наотмашь положила руку на плечо племянника.
— Выйдем, поговорить надо!
— Тётя Арина, вы чего из-за стола-то ушли? Вроде не время ещё, — пытался стоять прямо Андрей.
— Ты, гадёныш! Я тебя на горшок сажала, поэтому имею право. Ты сейчас вернёшься и будешь человеком. И только попробуй назвать ещё родителей предками! — Она дотянулась кулаком до его носа. — Завтра проверю!
Арина быстро спускалась по тропинке вниз, когда поняла, что кто-то идёт за ней. Она рванула так, как не бегала с детства.
Уже у калитки она всё-таки оказалась в объятьях Алексея.
Резко вывернувшись, тяжело дыша, ещё не остыв от запала разговора с Андреем, она крикнула:
— Тебе-то что ещё надо?
Алексей отодвинулся, прислонившись к ограде, закурил. Помолчали.
— Да вот я думаю из хаты твоей дворец сделать, — опять подался он к ней.
— Не-е-ет!
Неожиданно для себя Арина раскинула руки, загораживая собой калитку, хату, маму, всю свою несчастную именно из-за этого человека жизнь.
Глухо сказала:
— Не трогай, не твоё.
Зашла в калитку, тщательно её заперла, в темноте, натыкаясь на стол и стулья, дошла до кровати, упала на неё и крепко уснула.
Пробуждение
С утра проснулась от крика петуха. Интересно, а куда делся мамин петух? Надо брата спросить.
Открыла платяной шкаф, достала старый тёплый мамин халат, который оказался теперь ей впору. В сенях так и стояли калоши...
Потом сходила к колодцу, набрала воды. На улице тепло, как летом. Пошла в баню, освободила полки, заготовила дров. Тщательно отмыла все поверхности. Посидела на пороге, вытянув ноги, подставив лицо уже довольно скупым лучам осеннего солнца.
В доме собрала веником паутину. Прибиралась долго и тщательно, как делала, когда ещё только всему этому научилась. Протёрла все статуэтки, которые были повсюду. Их так любила мама…
Как была, в халате, перешла через дорогу в сельпо. Посомневалась, правда, вдруг там не одна, как бывало раньше, тётя Зина.
Тётя Зина была одна. Кинулась рассказывать:
— Вы как вчера с Алексеем-то ушли, мы все ещё так ладно посидели, попели, Гришка с Марьяной, как водится, в пляс пустились.
Тётя Зина, как давным-давно, двумя пальцами обвела вокруг рта, будто проверила, на месте ли её нижняя губа.
Вот как! Они, оказывается, с Алексеем ушли…
Ком в горле никуда не делся. Сидит, зараза, ждёт…
С неожиданным удовольствием для человека, не очень умеющего и любящего готовить, Арина наварила борща. Выйдя на минуту в сени и вернувшись, убедилась, что в доме борщом пахнет, как при маме.
Достала свою любимую тарелку. Долго и тщательно резала пузатую буханку ароматного хлеба. Приложив кусочек к носу, долго вдыхала запах детства. Потом не спеша поела. Совсем было собралась помыть посуду, да потянуло полежать. Улеглась на лавке под самотканой дорожкой и задремала.
Услышав во дворе голоса, не сразу поняла, где находится. Снился страшный мужик, который гонялся за ней по двору, а рядом урчал огромный трактор, которым тот хотел свалить дом.
Оказалось, это подъехали сразу две машины.
Дмитрий вошёл первым, опустился на лавку. Арина поняла, что он задохнулся от родного запаха. Следом появился Алексей.
Арина накормила их. Говорили о том о сём.
Дмитрий рассказал, что Андрей вчера перепил, видно, сначала вышел во двор, а потом и вообще спать ушёл.
Мужики ещё посидели и так же неожиданно, как пришли, засобирались уходить. Арина, выглядывая из-за занавески, видела, как брат заглянул в баню, потом принёс ещё дров.
Арина оделась теплее, спустилась к реке. Подошла к тому месту, которое снилось ей часто. Близко у берега под прозрачной водой гнулись под водой водоросли, похожие на осоку. Пригнувшись до самого дна, они, будто нехотя, дрожа, медленно расправлялись, чтобы потом также резко пригнуться ко дну, но только в другую сторону. Эта картина так была сродни той, что постоянно снилась, что Арина вздрогнула.
А вечером пришла Галя. Они почти не разговаривали. Сходили в натопленную Ариной баню. По тому, как Галя долго сидела на полке, как тщательно расчёсывала волосы, как потом неторопливо одевалась, Арина поняла, что Галя тоже наслаждается, как и она, этой неожиданной встречей с прошлым.
Сидя голова к голове за вечерним чаем, они перепели все песни, какие знали. А потом просто молчали, глядя в окно.
Каждая думала о своём. Но обе ощущали душевную близость, понимали то, о чём и говорить не надо.
Как повторяла когда-то мама, у каждого человека должен быть тот, с кем можно молча посидеть у печки.
Уходя, Галя крепко обняла её.
— Всё-таки уедешь завтра? А то, может, останешься? На рыбалку бы съездили… — Махнув рукой, тихо вышла.
Отъезд
У поезда её ждали.
Дмитрий, отчего-то торопясь, прижал её к себе, тут же оттолкнув.
— Не буду нарушать твою, как ты говоришь, защитную ауру.
Невдалеке стояла его машина, он двинулся к ней.
К Арине подошла щупленькая девушка.
— Мы вчера виделись за столом, я рядом с Андреем сидела. Я Катя. Вы, наверное, не помните меня, мы с Андреем вместе в детский сад ходили. Вы не обижайтесь на него. Это он вчера такой был от всеобщего внимания. Отвык, говорит. В армии проще. Он сегодня всё сокрушался, что невольно обидел вас. Простите его, пожалуйста.
Глядя на это худенькое личико, на умоляющие глаза, на руки, сжатые перед грудью, Арина поняла: а ведь у Андрея всё будет хорошо...
Алексей подхватил её сумку, завёл в пустое купе.
Они сидели напротив друг друга. Молчали.
И лишь когда проводница пригласила провожающих на выход, он, взяв её за руки, сказал:
— Я живу, как дурак, понимаешь, а тебе хоть бы что. Хочешь, три села отстрою? А твою хату не трону, не трону! Я сделаю всё, что хочешь, ты это поняла?
Поезд уже давно пролетал мимо станций, а Арина всё сидела, не шелохнувшись. И тут ком, этот уже ставший привычным ком в горле приобрёл невиданные размеры.
Арина рыдала так, как не рыдала давно.
Мысли прыгали и путались. Лоб горел, было тяжело дышать. Едва успокоившись, она начинала плакать опять.
Почти уже ночью заглянула деликатная проводница, предложила чай. Спросила:
— Что случилось-то?
И услышала неожиданное:
— Представляете, а ведь теперь у меня в жизни тоже всё будет хорошо...
НИНА БЛАЖЕВИЧ НАШ СОВРЕМЕННИК № 6 2024
Направление
Проза
Автор публикации
НИНА БЛАЖЕВИЧ
Описание
БЛАЖЕВИЧ Нина Михайловна родилась в 1953 году в посёлке Вершино-Дарасунком Читинской области. В 1975 году окончила химико-технологический факультет Иркутского политехнического института. С 1975 года живёт в Ульяновске.
Нужна консультация?
Наши специалисты ответят на любой интересующий вопрос
Задать вопрос