ПЕТРОВИЧ
РАССКАЗ
— Петрович, ну, такого от тебя мы не ожидали!
Петрович, круглый, как колобок, неловко перекатывался по грязной скользкой дороге. В руках у него была большая чёрная кожаная сумка, которую он прижимал к себе.
— Мы думали, ты уже спишь со стаканом в обнимку! — на противоположной стороне улицы дружно заржали два знакомых голоса.
— Щас подмогну вам и пойду уже отдыхать... — скорее себе под нос, чем мужикам в ответ, пробурчал в густые усы Петрович.
— А ты не от Людмилы Ивановны часом? Так вот какой ты там с ней двигательный орган лечишь! — гогот гулко пронёсся по улице, отскакивая от старых кирпичных стен больницы.
Петрович чертыхнулся и покатился дальше. Зацепившись за какие-то неопознанные политые дождём кусты, он остановился и через вытоптанный газон, покрытый жирной чёрной землёй, пошёл переходить дорогу к своей бригаде, которая уже ждала его у объекта.
— Как Людмила Ивановна поживает? — подмигнул Петровичу Демидов, огненно-рыжий сухопарый мужик лет сорока с чуть линялой, в отличие от волос на голове, рыжей щетиной.
— Твоими молитвами, — Петрович отёр выступивший на лбу пот и поставил сумку на порожки больницы. — Что тут случилось?
— Да тут в больничке ночью кто-то в подвал пролез, никто, как обычно, ничего не видел, никто ничего не знает, но опору под канашку расхерачили, и труба залила говном полподвала, — Демидов сделал две последние затяжки и запустил бычок в густой чернозём, из которого торчала редкая зелёная трава, — Ну, в принципе, мы стык уже заделали, воду с говном откачали, проветривают вот, — рыжий кивнул в сторону открытой двери подвала.
— Ну, а меня тогда на хрена вызвали, раз всё уже сделали? — Петрович посмотрел на второго сантехника, который уже складывал инструмент и собирался выдвигаться с объекта на законный обеденный перерыв.
— Да чтоб ты у Люсеньки своей не засиживался, — вступил в разговор этот второй, Курьянов — щуплый страшномордый и какой-то всегда будто мешком прибитый мужичонка. — А то уже не молодой, чай, сердечко не выдержит скачек с такой ретивой кобылкой, как Люсенька!
— Рот закрой, — Петрович и так был не в настроении, а теперь совсем помрачнел.
Сумка на пороге зашевелилась, и из неё показал голову чёрный пушистый кот.
— О, а это что за животина? — Демидов протянул к коту свои длинные загорелые руки в рыжих завитках волос. — Ну-ка, иди сюда.
Кот с охотой примостился на руках у Демидова, который сел рядом с сумкой на порожки.
— Петрович, ты не говорил, что ты кошатник, — Демидов наглаживал кота, которому явно это было по душе.
В жизни Петровича всё шло гладко и без особых волнений. Он закончил школу, пошёл в профтехучилище учиться на сантехника, отслужил в армии, женился на однокласснице, которая его из армии дождалась и через год родила ему дочку. Потом был быт и лодка, которая билась об этот быт, билась да и разбилась. Петрович дождался, пока дочь вырастет, и ушёл к любовнице, к Людмиле Ивановне. Да как ушёл? Захаживал к ней, потому что жить вместе Людмила Ивановна не хотела: слишком ценила свой налаженный быт и не хотела о него разбивать всякие пришлые лодки. Думал, было, к жене вернуться, но та не приняла его. Так и жил в однокомнатной после размена ещё двадцать лет, и думал, что так всё и закончится, был к этому морально готов.
Не был готов Петрович к тому, что на его голову свалится огромный чёрный кот, ну, как свалится? Достанет он его из подвала своего дома, когда пойдёт прочищать засор.
Кот сидел и светил своими глазами-блюдцами в ответ на луч фонаря Петровича.
— Кыс, ты чей будешь? — мужчина всматривался в чёрное пушистое пятно и немного шарахнулся, когда оно двинулось на него, а не пугливо убежало, как это делало большинство котов.
“Домашний”, — подумал он и погладил пятно по голове.
Петрович не был большим любителем животных, но кота ему стало жалко: “Заблудился ж ведь”. Пару дней он ходил по двору и спрашивал, чей кот, но никто из соседей этого кота раньше не видел, и хозяин не нашёлся. Кот при этом вёл себя в гостях у Петровича весьма цивилизованно: ходил по своим кошачьим делам только в строго отведённое место, ел аккуратно, после приёма пищи минут двадцать вылизывался, а потом либо садился на подоконник и долго смотрел в окно, либо спал. Иногда спал на коленях у Петровича.
И Петрович принял этого кота как очередной плавный поворот его судьбы, в которой теперь-то уж точно ничего не изменится: пусть живёт себе, раз не мешается.
Ещё Петрович оказался не готов к тому, что на очередной диспансеризации ему сказали, что у него затемнение в лёгком, а после отправили на обследование в онкологию, где Петровича будто окунули в чан с холодной водой. Рак. Правда, пока ещё операбельный.
— Мужики, я на больничный завтра ухожу, — Петрович сел рядом с Демидовым, — мне операцию делать будут, не знаю, насколько я из обоймы выпаду.
Демидов и Курьянов переглянулись. Каждый подумал про то, что плохо дело — Петрович за сорок лет рабочего стажа на больничный ходил раза два от силы, а тут — целая операция.
— Может, кто из вас поможет, животину пристроить надо. — Петрович погладил кота. — Он у меня случайно, я и не думал заводить, сам завёлся.
— С котами всё время так: сами по себе заводятся, у меня их три штуки, — Курьянов достал сигарету. — А раньше было два, прикинь. Одна кошка сбежала, неделю не было. Дочка плачет, жена ходит, объявления расклеивает по району. А я иду домой — сидит у двери, зараза, и смотрит на меня, главное, так, мол: “Хрена не открываешь?”
— А третий откуда? — спросил Демидов.
— Ну, а ещё через неделю пришла уже наша кошка, — Курьянов заржал. — Похожи, заразы, как две капли воды, ни жена, ни Лизка подмены не признали. Теперь живём впятером.
— Может, возьмёшь ещё одного до кучи? Где три, там и четыре… Гляди, какой красивый!
— Не, Петрович, жена прибьёт.
— А ты, Паш? — обратился он к Демидову.
— Ты ж знаешь, я снимаю, хозяйка не разрешит. А чё Людмила твоя, Ивановна?
Петрович поднял глаза куда-то к небу.
— Выяснилось, что она котов терпеть не может, собачницей всегда была, говорит, — Петрович тяжело вздохнул. — А я думаю, что сукой она всегда была, а я — мудаком.
— Да ладно тебе, это у тебя перед операцией философия пошла, — Демидов приобнял Петровича за плечи. — Хошь, я к нему буду ездить, подкармливать? Раз в день не обещаю, но через день — железно.
— А если я того?
— А ну, перестань, всё будет хорошо, — Демидов улыбнулся, и от его улыбки действительно показалось, что всё должно быть хорошо.
— Ну, а если ты того, то не переживай, пристроим скотинку, — Курьянов обнажил свой прокуренный штакетник зубов.
— Типун тебе на язык, Курьян, — Демидов попытался пнуть его ногой, но тот ловко увернулся и засмеялся.
— Ребята, а когда закрывать подвал-то? — из здания больницы показалась молодая полноватая медичка, укутанная в серую шерстяную кофту.
— Как проветрится, так и закрывайте, мы всё починили, теперь вычисляйте своего говняного диверсанта.
— Да смотрели уже по камерам, они с этого угла не бьют, слепая зона...
Петрович встал, посадил кота обратно в сумку.
— Ладно, мужики, пойду до дочки, может быть, она к себе его пригребёт… Трубку не берёт что-то.
— Бывай, — протянул руку Курьянов.
— Ты позвони, как закончится операция, — сказал Демидов.
Петрович перешёл через дорогу, держа в руках сумку с котом, как тут неожиданно поскользнулся на грязном тротуаре и покатился вниз в те самые кусты, о которые он тормозил в прошлый раз. Кот отчаянно завопил, потому как сумка отлетела в сторону.
— Твою мать! — Демидов перескочил несколькими шагами через дорогу, за ним метнулся Курьянов. Вдвоём они подняли Петровича, который весь был в жидкой весенней грязи.
— У вас есть где помыться? — крикнул Демидов медичке, которая не успела ещё нырнуть обратно в больницу.
— Да, пойдёмте.
Курьянова оставили сторожить сумку с котом, а Демидов и медичка довели Петровича до туалета.
— Так не годится, вы весь в грязи, — девушка осмотрела Петровича. — Далеко живёте?
— Да нет, пару остановок.
— Давайте я вам больничную пижаму дам, а вещи с собой в пакет сложим, а то вас даже в автобус не пустят.
В зеркале Петрович увидел то ли арестанта, то ли узника концлагеря: полосатая больничная пижама придавала круглому Петровичу ещё более комичный вид.
— Ну, хорош! — Демидов готов был упасть на пол от смеха, но из уважения к Петровичу лишь трясся мелкой хихикающей дрожью.
— Будешь ржать, я к тебе с того света в виде упыря приду.
— Ладно, погоди умирать, не время ещё.
Петрович в полосатой больничной пижаме, кое-как отмытых сандалиях и с чёрной сумкой на коленях сидел в автобусе и смотрел на то, как красные загорающиеся лампочки на табло меняют положение, обозначая следующую остановку. Все в автобусе пялились на него, но он не замечал ни их, ни того, что уже проехал свой дом. Он просто думал, что вот так быстро и просто жизнь прошла, и осталось этой жизни совсем чуть-чуть, уже виден её край.
Петрович очнулся незадолго до конечной и выбежал из автобуса. Он перешёл на другую сторону, чтобы уехать обратно, и сел на лавку под козырьком остановки.
— Ты погляди, какой, а? Может, сбежал? Тут дурка вроде недалеко.
К Петровичу приблизились две фигуры в форме.
— Сержант патрульно-постовой службы Лавриненко, предъявите ваши документы.
— Мужики, да я это, к дочке ехал, у меня и документов-то с собой нет...
Сумка упала на асфальт перед Петровичем, из неё брякнулся, мяукнув, кот. Менты переглянулись между собой.
— Пройдёмте с нами.
— Только кота, пожалуйста... Разрешите с собой взять кота!
— Точно чокнутый, — буркнул второй.
Петровича привезли в отдел для выяснения обстоятельств; его завели в узкий душный кабинет, заставленный столами. Из приоткрытого окна тянуло уличной духотой от земли, распаренной после дождя, Петрович вытер лоб рукавом своей полосатой пижамы, и тут до него дошло, почему он здесь оказался.
— Мужики, я здесь случайно, я вам сейчас всё расскажу...
Молодой мент, который составлял протокол о его задержании, слушал, как Петрович сбивчиво объясняет, что ему надо завтра ложиться в больницу, и кота он боится одного оставлять, и вообще жизнь его пошла наперекосяк, когда он ушёл от жены к Людмиле, и вернуть бы всё, а уже ничего не вернуть...
— Кому нужно сообщить, что вы здесь? — по лицу парня было видно, что он ужасно устал и хотел бы быстрее отделаться от Петровича с его котом, выглядывающим из чёрной кожаной сумки.
— Дочери моей позвони.
Через час в отдел зашла Ира, высокая и стройная, в мать, а не в круглого Петровича, который в юности уже был с небольшим брюшком. Ира привезла паспорт отца и забрала его из отделения, разрешив это недоразумение.
— Извини, я не перезвонила, когда ты мне набрал.
— Да ничего, — Петрович сидел на переднем сиденье её машины и думал, что эта Ира как будто и не его ребёнок вовсе, не его маленькая Ира, а чья-то чужая взрослая дочь, уже женщина, у которой у самой уже есть дети, работа, своя жизнь. — Ир, я завтра в больницу ложусь, мне б за котом присмотреть, — кот в доказательство своего существования высунулся из сумки. — Я не знаю, надолго ли...
— Пап, у меня вообще-то аллергия на кошек, если ты забыл, — Ира смотрела на дорогу. Петрович заметил, что Ира вообще почти всегда при общении с ним старается на него не смотреть.
— Точно, прости меня.
— Не за что извиняться, могу приезжать его кормить, каждый день не обещаю, но через день...
Оставшуюся дорогу ехали молча. Уходя, Петрович замер перед машиной.
— Прости Ир.
— Да говорю же: не за что, всё хорошо.
— Нет, я не про это, я вообще. Ведь я вас с матерью бросил, не общался столько лет, жили, как чужие люди, а даже когда начали общаться, после того как Таня умерла... Всё равно, как чужие. Прости.
Ира посмотрела на него в упор и так же, как и раньше, без эмоций ответила, но как будто медленнее проговаривая слова:
— Всё нормально, не за что извиняться.
Петрович переминался с ноги на ногу, кот наблюдал за ними, высунув свою крупную башку из сумки.
— Пока, дочь.
— Пока, если что нужно будет в больнице — звони.
Машина уехала, сверкнув фарами по замершему в темноте двору. Петрович опустился на лавку у подъезда и поставил сумку рядом с собой. В кармане запищал мобильник, звонил Демидов.
— Петрович, я решил вопрос, кота забираю.
— А как хозяйка твоя?
— Ну, пришлось её задобрить, пообещал, что буду убирать за ним, и если будет метить — дефабержирую.
— Это очень интеллигентная животина, проблем быть не должно.
— Хорошо, сейчас подъеду.
Петрович достал из сумки кота и усадил к себе на колени; животина сразу же благодарно свернулась калачиком и подставила свою длинную спину для ласки.
Петрович смотрел в небо, в котором одна за другой загорались звёзды, и думал о том, что теперь точно всё будет хорошо.
САША КРАВЧЕНКО НАШ СОВРЕМЕННИК № 10 2024
Направление
Проза
Автор публикации
САША КРАВЧЕНКО
Описание
КРАВЧЕНКО Саша родилась в 1992 году в Курске. Окончила художественно-графический факультет Курского государственного университета. Бывший научный сотрудник Курской картинной галереи имени Александра Дейнеки, работает учителем изобразительного искусства в школе, читает лекции по истории зарубежной культуры и искусства студентам-живописцам. Член Ассоциации искусствоведов России. Слушатель проекта “Мастерская короткого рассказа” (Креативное пространство “Веранда”, Курск). Живёт и работает в Курске.
Нужна консультация?
Наши специалисты ответят на любой интересующий вопрос
Задать вопрос