СЕРГЕЙ АЛИХАНОВ НАШ СОВРЕМЕННИК № 5 2025

КОГДА ДУША РАНИМА И ЧИСТА

*   *   *

Вам было всё равно, когда вы выбирали —
Родиться в поздний век или в какой другой,
Жить теснотой октав на чуть глухом рояле,
Листать всё тот же том прилежною рукой.
Дигест, потом сонат непостижимый строй
Так оказался прост, что был озвучен в зале.
А образ ваш сиял над дымной суетой,
Как в ладанке финифть, как профиль на эмали.

Самодостаточность — вот каверзный итог,
И знает меньше вас ворчливый педагог,
И подошли к концу года упорных штудий.
И вот, накинув плащ, всё не уйти никак —

Там подворотен ждет губительный сквозняк,
Где зависть, лёд и злость бьют изо всех орудий.


*   *   *

Когда душа ранима и чиста —
Монастыря не угнетают своды,
И все же лишь подобие свободы
Дает ярмо молитвы и поста.
И как пройти сквозь тесные врата,
Как убежать от собственной природы? —
Чтоб вынести затворничества годы,
Быть надобно невестою Христа.

Сквозь дымоход — от слишком тесных врат,
Ползёшь вперёд, а приползёшь назад —
На пыльные бульвары, тусоваться
Среди богемной нечисти Москвы,

Где каждый груздем норовит назваться,
А сплетни, слухи не родят молвы.


*   *   *

Всезнайка век со скул воротит зев:
Нам разрешили жизнь вместить в припев.
И ради денег, и чтоб стать сюжетом,
И чтоб тебе дорожкой звуковой
Дойти до всех экранов, стать звездой,
И только запретили петь при этом.


*   *   *

Там, где мы над рукописью зябли,
Греясь шелестением страниц,
Появился золотистый зяблик —
Самая красивая из птиц!
Избегая телеобъектива,
Щебетаньем, уходящим в речь,
Над травой порхает так красиво
И любовь торопится привлечь!


*   *   *

Возьмите на дорожку бутерброды,
И снова приходите в сентябре!
И промелькнут, как хлопья снега, годы,
Взлетят поляны в белом серебре…

Мой друг со мной, но вдруг он стал бесплотен,
И не качнутся истины весы.
Лишь жмутся в закоулках подворотен
Сны старости, бездомные, как псы.


*   *   *

Свидетельство исчезнувших ремёсел —
На медном блюде олова следы.
На шкаф когда-то я его забросил,
Достал и вспомнил тёмные ряды

Лудильщиков... Тяжёлый запах серный
На задымлённом рынке городском.
Там патины ажур и блеск неверный
Фальшивым подновляли серебром.

И взглядами нас провожали люди,
Сжимая дохрущевские рубли.
И солнце так сияло в этом блюде,
Когда с отцом мы по базару шли!