Ирландский поэт и философ Джон О’Донохью говорил, что изреченное слово делает из человека творца, что мы скрепляем этот мир своими словами и уговариваем незримое стать зримым. О’Донохью имел в виду не столько писателей и поэтов, сколько обычных людей в их будничной жизни. Но для поэта слова не просто средство для формирования и проговаривания обыденного мира, это ещё и способ познать мир неведомый. Эта важность слова находит своё отражение и в поэзии Юрия Чехонадского: “О если бы слова вот эти / хотя бы раз суметь сказать, / то можно вечно жить на свете / и никогда не умирать”. Поэтическое слово не просто скрепляет мир, оно позволяет поэту жить в этом мире вечно.
За материалы и возможность публикации редакция благодарит дочь поэта Нину Юрьевну Живлову.
НА ГРАНИЦЕ ТЕМНОТЫ
* * *
Пугает многих вид пустынной
и тихой улицы, когда
проходит день, такой же длинный,
как меж столбами провода.
Здесь ни души.
Одно движенье
немого воздуха — за ним
несётся пыль, опять в смятенье,
и листья шепчутся: “Горим!”
Лежит асфальт пустой страницей,
расчерчен строчками домов,
и в тёмном небе разразиться
скандал меж тучами готов.
* * *
Я под открытым небом спал
в Крыму. И вдруг похолодало.
И с гор, шурша, туман сползал,
как с раскладушки одеяло.
Остановившимся зрачком
луна безжизненно смотрела
на крытый черепицей дом,
на распростёршееся тело.
Вставало небо на дыбы,
и в чёрной гриве, словно в сказке,
шли телеграфные столбы
ко мне, как альпинисты в связке.
* * *
Снова ночь. И снова тихо,
бестревожно на земле.
И орёл летит, как вихорь,
к Прометеевой скале.
И опять терзает печень,
и века идут, как дни.
И внизу наш город вечный
зажигает вновь огни.
* * *
Жгут листья.
Жгут листья осенние.
Жгут
Земли и воды
добросовестный труд.
Горят достижения
солнца и неба,
и быль превращается в горькую
небыль.
Клубы дымовые, белея,
ползут.
Жгут листья.
Жгут листья осенние.
Жгут.
Последнего лета
последний привет.
Жечь листья давно запретил
горсовет!
Жечь листья — кощунство,
их варварство — жечь!
Они бы летели,
могли бы лететь.
Принёс бы их ветер,
земля приняла,
дождями умыло,
метель замела,
и кто-нибудь, вспомнив,
вздохнул глубоко,
и горько бы стало душе
и легко.
* * *
Не подражание
фразе
поэта —
листьев
дрожание
с ливнями
лета.
И не цитата
поваренной
книги —
яблоки
с дерева
мелки
и дики.
Не плагиат
из серьёзных
изданий —
улица
узится
стенами
зданий.
Даже о том,
где последняя
точка,
скажет
не том,
а забытая
строчка.
* * *
Ждёт меня исход летальный,
не рыдайте надо мной.
Одинокий и печальный
полечу я над землёй.
Одинокий, словно ворон,
тихо развернув крыла —
подо мною мир, в котором
одинокой жизнь была.
Бесконечные тоннели
на пространство навит’ы,
свет забрезжит еле-еле
на границе темноты.
Приближаюсь — исчезает,
а вокруг — немая твердь.
Что-то рядом пролетает —
невозможно разглядеть.
Где же, где же свет астральный?
Где же, где же мир иной?
Ждёт меня исход летальный —
холод чувствую спиной…
* * *
В невнятном языке природы
вдруг ясно различишь слова.
Их прожурчат речные воды,
прошепчет свежая трава,
прошелестят листы сухие,
проговорит далёкий гром.
О, если бы слова такие
прочувствовать, понять нутром!
О, если бы слова вот эти
хотя бы раз суметь сказать,
то можно вечно жить на свете
и никогда не умирать.